Он знает, где размещаются холодильные камеры. Никогда правда там не бывал, но ничего страшного не случится, если он сегодня сам пойдет туда и отрежет нужный ему кусок мяса. Роман взял большой вибронож для замороженного мяса и отправился к выходу, ответив на удивленный взгляд работавшего в углу гиода:
— За мясом я. За мясом. Мяса кончилось. — и вышел. Во взгляде гиода промелькнула неуверенность. Роман уже не видел, как после его ухода гиод подбежал к переговорному устройству и стал кого-то лихорадочно вызывать.
* * *
Морозильные камеры, представлявшие собой большие комнаты-холодильники, находились в том же коридоре, что и кухня, в которой работал Роман. Вот она, мясная секция, в самом конце. Открыв первую герметичную дверь он вошел в небольшое помещение теплового затвора. Закрыл плотно за собой дверь. Выбрал одну из нескольких, стоявших здесь же трехколесных тележек для мяса, кинул туда вибронож и вручную открыл дверь в саму морозильную камеру. Роман здесь никогда еще не бывал. Да и повода не было — раньше мясо всегда находилось у него на столе. Открывая дверь в морозилку Роман вспомнил брошенный на него гиодом обеспокоенный взгляд. Может поварам не положено самим ходить на склад за продуктами? Или это касается только его? Но у него есть задание, которое следует выполнить. Землянин с усилием откатил массивную дверь. Лицо обдало могильным холодом и облачком пара. В морозилке заморгал, а затем включился тусклый желтоватый свет. Роман шагнул внутрь.
Комната-морозилка уходила вдаль на десяток-другой метров. Слева и справа от центрального прохода, вдоль стен в три ряда тянуться широкие открытые полки — нижняя на уровне колен Романа, средняя на уровне груди и верхняя уже над его головой. На всех полках лежали, вытянувшись в струнку, руки вдоль тела, голые замороженные трупы людей.
Глава 4. Возобновляемые запасы
Сколько времени так простоял Роман, он и сам не понимал. Словно провалился в черную яму беспамятства. Очнулся от начавшего бить не то от холода, не то от ужаса озноба. Передернул плечами.
Это действительно люди!? Очень, очень похожи. Светло-розовая, совсем как у землян, слегка заиндевевшая от мороза кожа. Голова. Две руки. Две ноги. Их тут десятки. Десятки замороженных, окаменевших тел, аккуратными рядами уходящих вдаль. На каждой полке по два тела бок о бок. Рука к руке. За их головами голые ступни следующих. За головами тех — следующие. За ними — следующие. И так ряд за рядом. Ряд за рядом. Рад за рядом.
