А в душе червячок сомнения. «Не возжелай жены ближнего своего» — написано в Библии. Это Фриновский то — ближний? Выскочка хренов, Хреновский! А жена у него ничего: колени белые, мягкие; талия зовущая, губы податливые; мужу некогда заниматься прелестной женщиной — все заговоры против товарища Сталина плетет. Зачем такому молодая жена?
Тревожный эротический сон Иванова был прерван металлическим лязгом. Дверь камеры отворилась и суровый пропитый голос объявил:
— Волков! На допрос!
Не спавший вот уже полтора часа Андрей Константинович быстро слез со шконки и проследовал к двери. Начиналась новая жизнь — жизнь политзаключенного страшных тридцатых.
— Проходите, Иван Михайлович! Не стесняйтесь, мы ведь с вами не первый год работаем на ответственных должностях.
— Спасибо! Вы правы, Лаврентий Павлович! Но уж случай больно неординарный…
— Это вы бросьте! Для меня все случаи важны! И ординарные, — нарком черканул что-то на лежащем перед ним листке бумаги, — и неординарные.
Берия снял пенсне, которое наводило прямо какой-то мистический ужас на его гостей, и поднял трубку телефона.
— Будьте добры, чаю!
Пригласив жестом Кречко присесть на стул напротив, он взглянул на него уже простым взглядом, без магической силы пенсне.
— Так что у вас случилось?
Кречко вздохнул. Мужик он был в годах, заматеревший на этой собачьей работе, но все равно — случай с его непонятным попутчиком из Белоруссии стоял особняком. Творилась какая-то чертовщина: как говорится, ни Ленин, ни Маркс подобных историй не описывали — от всего этого веяло сверхъестественностью. Он пригорюнился.
— Только попрошу вас, Лаврентий Павлович, отнестись к моему рассказу серьезно и не сомневаться в моем психическом расстройстве… прошу прощения, здоровье.
— Да не волнуйтесь вы! — мягко повторил Берия, — рассказывайте все по-порядку.
Иван Михайлович крякнул, пробормотал, что во всем случившемся порядку нету ни на грош, но рассказывать начал почему-то с того места, когда отъезжал в командировку. Лаврентий Павлович застыл и превратился в слух. Не часто в его работе выпадали такие моменты, когда можно было спокойно откинуться на спинку мягкого, кожаного кресла и даже вытянуть ноги. По ходу он только уточнил результаты проверки Полоцкого укрепрайона, сделав несколько пометок на перекидном календаре.
— Значит, вы не видели, откуда появился этот ваш Волков?
— Откуда! — пожал плечами Кречко, — он с таким же успехом мог спрыгнуть и с поезда… честно говоря, товарищ Берия, при современном развитии печатного дела на Западе…
