Его порыв был очевиден, но мужчина сдержался. Пропустив проходящих мимо сотрудников, выпуская столб дыма, несдержанно влюбленный, совершенно превратившийся в саму страсть, еле скрывающий свое состояние, Тимур, прошептал:
— Я хочу забрать тебя из этого мира… я хочу посадить тебя в одиночную камеру, ключ от которой будет храниться только у меня! Я превращаюсь в пылающую головешку, когда думаю, что на тебя могут смотреть другие, я гибну раз за разом, когда понимаю, что и ты смотришь на кого-то, пусть и просто, безо всякого желания и намерений, но я умираю, и воскресаю, когда твой взгляд обращен на меня…
* * *
Тимур, получив прописку, быстро заработал на кооперативную однокомнатную квартиру на «Речном вокзале» и переехал туда один. Жена Алена, занятая малолетним ребенком, не ограничивала его свободу — просто не в состоянии этого сделать, даже не пытаясь противостоять его кавказскому гонору! Свобода была нужна, по его признаниям Наде, не для чего-то, но как состояние души, и вот пришло время, когда он сам захотел стать зависимым. Это было не желанием, но стало необходимостью! Теперь жизнь мужчины не нуждалась ни в чем, кроме одного — быть всегда вместе с ней!
Все чаще и чаще влюбленные встречались, чтобы проводить и ночи вместе, то у него, то у нее дома, стало понятно, что очень скоро соединятся не только уже ставшие одним целым сердца, души, и тела, объединившись в одном слившимся организме. Никто из троих: ни Алена, ни Надя, ни Тимур, будто зависнув в неопределенности, не предпринимал кардинальных мер к изменению этого неудобного для всех положения, ожидая в надежде первого шага от другого. Тимуру бы следовало предпринять его самому, но…
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Хлебников улетел в командировку в Японию, а вернувшись, обнаружил квартиру пустой — бывшая супруга, оставила только стены, тем самым показав свое сегодняшнее отношение к нему. Чеснокова смеялась от радости и охватившего счастья, успокаивала наконец-то освободившегося, хотя разволновавшегося возлюбленного с некоторой долей злорадства:
— Что ж тут переживать?! Из-за деревяшек и стекляшек?! Забей, любимый! Раздел имущества состоялся!
Про себя же Надя низко кланялась этой женщине, говоря: «Она сама променяла его на вещи, вместо того, чтобы бороться» — наверное, вполне резонно, но был ли смысл «бороться» оставленной женщине, чувствовавшей оскомину своей использованности, тем более в такой ситуации, понимая, ради чего он на ней женился…
