Из головы не выходило его неожиданное и странное превращение во время той мальчишеской игры с доктором Гальпериным-Бережанским.
И здоров же человек без документов. Богатырь. Но Катю особенно поразило сознательное выражение его лица, избитого, израненного, с одним глазом и вдруг улыбающегося. Его голубой глаз светился. Катя обратила внимание, что при новой встрече Бездок как будто шептал. Да-да, губы его шевелились. Их движения повторялись, и она решила, что он произносит одни и те же не слышные ей слова. Скорее, цифры.
День за днем при каждой перевязке, промывании лица, вливании лекарств Катя прислушивалась к его тихим, как дыхание, словам. Заметила, что губы шевелятся не часто, а когда отступает боль и лицо его, покрытое шрамами, розовеет.
Отступают боли — появляется речь. Прошло несколько дней, и медсестра уверилась, что произносит он цифры. Одни и те же. Она их запомнила. Не сразу решилась поделиться своим наблюдением. Трагическая ошибка Лиды заставляла ее быть осторожней. А вдруг случится что-нибудь плохое. Но вскоре устыдилась. Что же может быть дурного, если она расскажет про цифры старому доктору?
— Соломон Львович, — позвала она, — вы зайдите, пожалуйста, в палату к нашему Бездоку и послушайте, что он шепчет…
— Шепчет? Что именно? Наверное, признается вам в любви.
— Да не шутите вы, — не без досады ответила она. — Цифры какие-то все повторяет.
— Цифры? А может, он завзятый картежник? Может, слышали от него: тройка, семерка, туз…
— Не смейтесь… Я «Пиковую даму» читала. Совсем не то. Пять цифр бормочет. Пять. И всякий раз одни и те же.
— Ладно, послушаем, — посерьезнел майор медицинской службы.
Подождал немного, и до него донеслось:
«ТРИ. ШЕСТЬ. ВОСЕМЬ. ЧЕТЫРЕ. ТРИ».
Доктор долго-долго молчал, потом стал рассуждать вслух:
— Ну-с, подумаем: какие цифры тверже всего запоминает солдат-фронтовик? Конечно, номер своего полка или, скажем, батальона… Так, что ли? Но эти цифры он никогда не пишет. Почему?
— Потому, что секрет, — отрезала Катя.
— Точно. Военная тайна. А вот другие цифры пишет и многократно. Кому? Матери, жене… Поди, не всегда, — усмехнулся Бережанский. — А еще кому? И очень часто… Тебе это знакомо.
Катя смутилась и огрызнулась:
— Да, может, совсем не то, пишет какую-нибудь команду, в цифрах. Или код.
— Не финти. Ты же весточки получаешь от того курсанта, который осенью тебя встречал и провожал… Виноват, теперь, поди, уж лейтенант. Стало быть, получаешь и на конверте или треугольнике… Что?
