— Может быть, — неохотно согласился Тезей, присаживаясь на пол, но не успел коснуться его и копчиком, как снова вскочил на ноги. Неймется человеку встретиться с уродом.
— Слушай, — Тезей приложил палец к губам. Шепот греков стих. Все напряженно прислушались.
Я ощутил слабое дрожание пола, лёгкую дробь босых пяток. Сюда кто-то торопился.
— Ну, дядя, — прошептал я.
— Что? — спросил Тезей.
— Ничего.
Греки тихонько заскулили, стали читать молитвы Зевсу, Афине, Гераклу и прочим олимпийцам.
— О, Громовержец, спаси нас, — простонали за спиной.
— Он спасет, говорят, Минотавр его внучек, — возразил другой голос с сарказмом.
— Мы всегда были игрушками в руках богов.
— МЫ-ыы-мм-мууу-уу-у!!!
В зал влетело огромное, под три метра, чудовище, как и говорилось раньше, с телом человека и косматой головой быка.
Человекобык раскрыл мускулистые ручища, как наседка крылья, когда разбегаются испуганные цыплята. В воловьих глазах блеснул плотоядный огонь. Греки вскочили с пола. Закричали. Огромная бочкообразная грудь, лоснящаяся от пота, ходила ходуном после длительного бега. Мышцы, как приливные волны, вздувались и опадали. А руки не были руками — были похожи на перекрученные стальными тросами пудовые молотоотбойники. Чресла прикрывал старый затертый клок бараньей шкуры. Но венцом божественного творения была бычья голова. Огромная черная голова с оттопыренными ушами, а над ними — лезвия покрашенных золотой краской, вилообразных рогов. Ничего не скажешь, красавчик. Минотавр водил головой из стороны в сторону, составляя поварской отчет, на сколько хватит, и намечал первую жертву. Мы, парализованные ужасом, с раскрытыми ртами, затаив дыхание, рассматривали чудовище. Понятно, что никто не хотел быть первой жертвой. Я ошибся. Придурок, стоящий рядом со мной — Тезей, неожиданно завопил как резанный:
— Эй, Минотавр, вислоухая задница, я здесь!
— Заткнись, — прошептал я, но поздно. Минотавр смотрел в нашу сторону, рыл пяткой каменный пол и искал обидчика. Запрокинув к потолку голову, он возмущенно заревел. Как Тарзан, заколотил кулаками в грудь. По коридорам пронеслось мощное дробное эхо. В раскрытом зеве я увидел отнюдь не бычьи, а львиные клыки. Минотавр опустил голову. Эхо рева затерялось в соседних проходах. Он выжидающе стал долбить пяткой пол:
— Тук, тук, тук.
Мне не нравилось, что он смотрел на меня. На лицах греков появилась надежда, вокруг меня и Тезея образовалось пустое пространство.
— Эй, — хрипло окликнул я, в горле пересохло. — Это не я сказал, ты парень весь из себя, первый на деревне. Задницей тебя обозвал он, — я показал на скрестившего руки на груди юного героя Эллады. Если он хочет нарваться на неприятности, пусть не впутывает меня. Тезей улыбался. Такое ощущение, как будто у него есть черный пояс по каратэ и другим видам единоборства, миелофон Алисы Селезневой или нож, пропитанный ядом кураре.
