Белый Рыцарь подставил лицо ветру:
— И что?
— Плохие запахи, отравленный ветер, — пожаловался Стиамот.
— Нам нельзя здесь долго находиться, — сказал рыцарь.
— Как они могут жить, с такими запахами? — не унимался дракон, отрыгивая черные клубы дыма.
— Этот мир странен, потому что нам чужд, — сказал Белый Рыцарь.
— И странный город, — добавил Стиамот.
Они, как раз пролетали над городом: внизу, грязными пятнами вспыхивала зелень газонов, безликие серые дома, напоминали башни баронов из темных миров, а застывшие реки асфальта — ленты дорог.
— Мы заберем её домой, — пробормотал Белый Принц. — Ты можешь быстрее?
— Могу! — Стиамот взмахнул крыльями, набирая высоту и скорость.
Они поднимались вверх, пока в небе не засияли огоньки далеких звезд и не стала слышна их призывная звездная музыка. Белый Принц крепче вцепился в выступающие на хребте дракона треугольные пластины. Он почувствовал неясное, пока неосознанное чувство тревоги, словно принцесса была в опасности.
— Еще быстрее, — приказал Белый Принц.
Стиамот молча взмахнул перламутровыми крыльями наполняя их звездным сиянием.
— Как хорошо, что я умею летать, это и есть счастье. Ветер, покой, высота, чудесный воздух, такой же тягучий, как высокогорный, ледниковый ручей и прекрасный вид. Сложишь крылья…
— Я тебе сложу.
— …и свободное падение в пропасть, и непревзойденный восторг от захватывающего дух полета…Бедные, земные ящерицы, как вы далеки от этого, — злорадно добавил Стиамот. Наслаждаясь он закрыл глаза и стал слушать звездную музыку.
— В этом чужом мире, только на такой высоте, еще сохранилось волшебство…
— Ты можешь быстрее? — рыцарь дернул за пластину.
— Куда уж быстрее! — возмутился дракон.
— Я чувствую, что принцессе угрожает опасность, — сказал принц.
— Ничего с ней не случится, — пробурчал Стиамот. — Принцессам всегда угрожает опасность, на то они и принцессы. — Тем не менее он чаще захлопал крыльями, из горла вырывались черные дымовые сгустки.
Далеко внизу появились огоньки города, в котором жила, по их расчетам принцесса.
6
— Располагайся, красотка! — Чука, довольно, хохотнул и шлепнулся в свой угол, на банановые коробки. Они жалобно скрипнули. В его пальцах, словно из воздуха появилась папироса.
Тася внимательно огляделась. Её насильно доставили в пустой, полу развалившийся амбар, состоящий из сквозняков и серых полутонов вечернего неяркого света, пробивающегося сквозь дыры в стенах и потолке.
Коль Босой, как всегда занялся мотоциклом, придирчиво вынимая свечи, осматривая, сердито и громко дуя. Славка притащил из угла старый пыльный рюкзак набитый пивными бутылками. Амор, сидя на мотоцикле липким взглядом пытался раздеть клёвую чувиху. Влад слез с мотоцикла. Медленно обошел его и остановился перед Тасей, сидящей в седле.
