— Мы уже соприкоснулись. По сути, мы вошли в ее пограничные слои, своеобразную корону туманности. В общем-то, мы уже внутри, но основная плотность начнется через пятнадцать минут полета.
— Плотность вещества за бортом? — четко спросил Шестун.
— 0,2 г/см>3, - ответил Мюррей.
— Сбросить скорость вдвое, — приказал командир и вывел на дисплей анализ химического состава короны туманности.
«Суспензия. 30 % — СuО, 15 % — Сu, 50 % — Н>2, 5 % — Не. Плотность возрастает. Текущая плотность — 0,4 г/см>3», — компьютер бесстрастно вывел на экран ответ на вопрос командира.
— Медь. Целый медный океан. Паутина Циолковского состоит из меди! — возбужденно вскрикнул Шестун.
Мюррей с удивлением посмотрел на экран:
— Да?! В самом деле! Может анализ…
Венерианин никогда еще не только не видел ничего подобного, но даже отдаленно не слышал о том, что такое может быть.
— Это медь! Самая настоящая медь! Это тебе, Клод, не учебник по изотропии Вселенной. Каждый конкретный уголок совсем не изотропный. В этом и есть величие Творца и наша профессия. Никогда не знаешь, с чем предстоит встретиться. Не исключено, что объект — медный астероид. К тому же это не просто медь — это медная пыль. Именно поэтому она прозрачная для излучения оптического диапазона. А со стороны Паутина кажется темной потому, что оксид меди поглощает почти все излучения, иначе, если была бы одна медь, все пространство вокруг Витязей отдавало бы краснотой, — пояснил венерианину восторженный командир.
Не дав компьютерщику опомниться, Шестун попросил сидевшего по другую сторону Косовского:
— Включи обзор.
Старший вахтенный офицер убрал с экрана оптическую защиту и в рубку хлынул поток красного и зеленоватого света.
Вокруг корабля была пустота, образованная его сигарообразным магнитным полем, вне которой на расстоянии каких-нибудь двухсот метров клубились красно-зеленые языки бесчисленных медных песчинок. Чуть дальше, нисколько не теряясь за этим калейдоскопом, параллельным курсом шла «Филадельфия», тоже образовавшая вокруг себя сигарообразную пустоту.
— Включи обзор для членов экипажа и лабораторий — пускай полюбуются. Когда еще увидят такое?! — приказал Косовскому командир.
«Плотность максимальная — 0,6 г/см>3. До объекта — 10 000 м. Время подлета — 12 минут. Все параметры среды в пределах нормы», — сообщил компьютер.
— Сбросить скорость вдвое! — вновь приказал Шестун и впился глазами в экран, словно он мог увидеть то, что ожидало их впереди, лучше, чем десятки приборов.
