— Так как, Андрей — согласен на Пристань Мира? — после паузы спросил Косовский.
— Согласен, — кивнул Шестун: — Только все равно окончательно судить не нам. Утвержать будут в Главном Управлении Комсических Каталогов.
— Обычно они сохраняют названия, которые дают на кораблях, — заметил Косовский.
— Обычно сохраняют. Но нет никакой гарантии, что какой-нибудь засушенный старичок, летавший в последний раз лет сто назад, вместо Пристани Мира назовет это место как-нибудь вроде «Объект П-1101» и от всей твоей поэзии не останется и следа! — засмеялся Шестун, но глаза командира остались серьезными.
— Не назовет — слишком уж уникальный объект, — возразил Косовский.
— Мюррей, подготовьте информацию для ближайшей станции Каталога об открытии Пристани Мира в толще Паутины Циолковского. Вы должны быть у меня ровно через час! — приказал Шестун.
Мюррей кивнул и, поднявшись со своего места, исчез за дверями лифта.
Шестун взглянул на звезды и убедился, что «Мир» фактически покинул Паутину Циолковского. По данным приборов, в окружающей межзвездной среде практически не было ионов меди и ее оксида. Паутина хорошо просматривалась позади корабля и закрывала почти половину звездной россыпи.
Глава третья
ЗАТЕРЯННЫЕ ВО ВРЕМЕНИ
(Чужой мир)
Паутина Циолковского уменьшилась. Чужие, неизвестные звезды. Компьютер потерял ориентацию. Пустой и мертвый космос — нейтринные маяки молчат. «Филадельфия» и «Де Голль» исчезли. Неизвестная двойная звездная система. Чужой мир. Перемещение во времени? Нас или еще нет, или уже нет. Что-то случилось не с миром, что-то случилось с нами. Возраст Вселенной — всего 5 млрд лет: «Мир» в прошлом? Что бы ни случилось, «Мир» — корабль разведки. Нужно пополнить запасы метана.
После выхода «Мира» из Паутины Циолковского прошло уже около суток. Шестун, обхватив виски руками, в полном одиночестве сидел в кресле Центрального Пульта Управления. Ему нужно было побыть одному. Слишком невероятным было все, что случилось с «Миром» и экипажем. Именно он, командир, должен был принять окончательное решение о том, как действовать дальше. «Мир» неподвижно висел в 40 а.е. от почти шарообразной Паутины Циолковского, которая была совершенно не похожа сама на себя. Она было раз в сорок меньше, чем была до пролета через нее корабля, но еще хуже было то, что это был единственный знакомый объект и для космонавтов, и для Центрального компьютера. Вокруг были чужие, неизвестные Каталогу звезды. Миллионы чужих звезд. Более того — сканирование не позволило определить ни одну из знакомых звезд во Вселенной. Даже если бы «Мир» каким-то чудом занесло в противоположную часть Вселенной, Центральный компьютер при помощи Каталога вычислил бы их новое положение. Но этого не произошло. Центральный компьютер не мог опознать ни одну звезду и «Мир», полностью потеряв ориентацию, был обречен на вечное скитание во Вселенной. На случай подобных катастроф в известной части Вселенной были установлены нейтринные маяки, но «Мир» не мог их отыскать — вокруг было мистическое и загадочное молчание Космоса. Можно было надеяться на то, что вся аппаратура просто вышла из строя, но не было даже Витязя А — вместо него всего в 100 а.е. от «Мира» находилась неизвестная звезда, напоминающая Солнце. Вокруг звезды на расстоянии 0,9 а.е. находилась планета земной группы с двумя массивными спутниками размером немного больше Меркурия, а в 20 а.е. — планета-гигант с протяженным кольцом, как у Сатурна, но размером в 1,5 раза превышающая Юпитер. У планеты-гиганта было пять довольно массивных спутников. На один из них Шестун собирался высадить спускательную капсулу для пополнения запасов метана для системы охлаждения бикронных реакторов. Далеко в противоположном конце, на расстоянии около 25 а.е. тускло светила слабая звездочка, не достигающая и 0,2 солнечной массы.
