— Ты — солнечный бог, — говорила Низея.
— Ты — речная богиня, — вторил Аслан.
— Ты с неба спустился, — говорила Низея.
— Ты вышла из синей Адары, — вторил Аслан.
Они не понимали ни единого слова, но сердца их бились согласно и дружно.
— Люблю тебя, — сказал Аслан наречием луров.
— Люблю тебя, — шепнула Низея наречием селонов.
Они взглянули друг другу в лицо и поняли друг друга. Эта двойная фраза была первым началом их общего лексикона, лурско-селонского.
Они взялись за руки, склонились друг к другу и обменялись первым поцелуем.
Заря рассвела на безоблачном небе стыдливо и пышно и нежно. Первые ранние птицы защебетали в ветвях. Вместе с зарёю луры опять собрались на берег и чинили свой плот. Лица их были мрачны. Они потеряли залог своего счастья. Без вождя не будет и города, и новый Велун не встанет на чуждых полях. Одни говорили о том, что надо вернуться домой и привести нового вождя из племени Ассиев, но другие кричали и требовали мести. И они чинили свою плавучую крепость, чтобы снова пуститься к «Гнезду».
Уде-со-знаменем вышел на берег вместе с другими. Его лицо почернело от горя и распухло от слёз. Но даже сквозь слёзы его глаза горели как у волка. Он сам забивал новые стойки под верхний навес, связывал жерди и укреплял закраины. Когда всё было окончено, Уде вернулся в стан и отыскал жреца.
— Иди с нами, Гарт, — сказал он сурово. — Нам нужно живую святыню.
Уде и Гарт взошли на плот последними. Но следом за ними явилась другая чета, помоложе. То были Аслан и Низея… Луры смотрели на них с радостным ужасом, но не сказали ни слова. Они не знали, живой ли это князь или только призрак.
— Мир, — сказал Аслан коротко, и луры повторили послушно:
— Мир, мир!..
Аслан и Низея взобрались на крышу навеса. Плот отчалил и направился к «Гнезду» селонов.
Селоны стояли на помосте, готовые к отпору, но когда они увидели молодую чету на навесе и узнали Низею и лурского князя, убитого в битве вчера, они отложили луки и стали ждать в молчании.
Плот причалил к помосту. И трое перешли на помост от луров к селонам, от плавучих к недвижным. Двое были князь и Низея, и третьим они привели старого Гарта-жреца.
Селоны стояли и ждали развёрнутым кругом. В средине круга, на шкурах, намощённых высоко, сидел белоголовый Дед, верный друг и защитник Низеи. И Низея с Асланом подвели к нему старого Гарта и соединили вместе две десницы обоих жрецов.
— Мир, — сказали Аслан и Низея наречием луров и селонов.
Это было второе общее слово их лексикона.
