На этот раз я прекрасно понял его акцент: это был английский.
— Очень просто, — вмешался опять Гаэтан. — Спустили шлюпку на воду, и матросы вас вытащили.
— А до этого? Что было до этого?
— До чего? До взрыва, может быть? — усмехнулся мой приятель.
Незнакомец выразил на своем лице удивление.
— Какого взрыва?
Я предчувствовал, что Гаэтан сейчас опять рассердится, и решил ответить сам.
— Дорогой мой, — сказал я ему тихо, — разрешите мне переговорить с этим человеком. Он, очевидно, находится в состоянии потери памяти, часто происходящем вследствие сильных потрясений. Он, вероятно, ничего не помнит. Отойдите и ведите себя спокойно.
И, обращаясь к человеку, потерявшему память, я сказал:
— Я сейчас об’ясню вам все, что относится в вашему приключению. Это заставит вас, быть может, вспомнить все остальное.
Он обхватил руками согнутые колени, положил на них подбородок и стал ждать моего рассказа. Я продолжал:
— Вы находитесь на паровой яхте «Океанида», принадлежащей Гаэтану Парадоль. Капитан ее — Дюваль. Порт — Гавр. Вы здесь в безопасности. Это — прекрасное судно, длиной 90 метров, вместимостью в 2.184 тонны, со скоростью в 15 узлов и машиной в 5.000 лошадиных сил. Кроме экипажа и команды его, которых, в общем, 95 человек, нас было на судне только двое — хозяин и я. Мы возвращаемся из Гаванны, куда мой друг ездил для того, чтобы лично выбрать и закупить на месте сигар…
Я ожидал, что это сообщение вызовет у нашего гостя сильное удивление. Но он не обратил и внимания на эту мелкую подробность.
— Наше возвращение, — продолжал я, — протекало в благополучном однообразии, пока, три дня тому назад, не испортилось что-то в машинах. Пришлось остановить их. Сегодня 21 августа, следовательно, это случилось 18-го. Механики сейчас же занялись исправлением сломанного шатуна, и капитан решил воспользоваться остановкой, чтобы укрепить руль судна. Мы находились под 40° северной широты и 37°23′ 15» западной долготы, недалеко от Азорских островов, в 1.290 милях от португальских берегов и в 1.787 — от американских. Мы двинулись в путь только сегодня утром на заре.
«18 августа воздух был тих и ясен, море спокойно. Ветра — никакого. «Океанида», предоставленная произволу стихий, стояла совершенно неподвижно. В этом не было решительно ничего веселого. Но капитан уверил нас, что работы будут вестись самым быстрым порядком, и мы, отнеслись к своему несчастию с терпением. Было очень жарко, поэтому мы решили перевернуть весь обычный порядок и спать днем, а ночи проводить бодрствуя на палубе. Завтрак нам подавали в 8 ч. вечера, а обед в 4 часа утра.
