– Среди ночи? – удивился Гедеон Александрович.
– А что такого? – Марк, поняв, что Рита его не выдаст, принялся раздеваться. – Нам все равно не спалось, а Алекс попросил показать картины.
Ирина с ненавистью посмотрела на него, затем перевела взгляд на сына, который продолжал прятаться за его спиной, сердито сложив руки на груди, и вдруг заявила:
– Мы уезжаем!
– Куда? – удивился Франц, продолжавший сжимать ее в объятиях, хоть уже и не так крепко.
– Домой. Прямо сейчас. Я не хочу больше находиться в этом доме.
– Мне кажется, уехать лучше нам, – осторожно заметила Рита, закрывая крышку коробки обратно. – По крайней мере, нам есть куда поехать.
– Никто никуда не поедет, – отрезал Гедеон Александрович. – Во всяком случае, не сейчас, среди ночи. Завтра утром мы спокойно все обсудим, а сейчас пойдем спать.
Ирина и Рита смерили друг друга недовольными взглядами, и Гедеон Александрович заметил это.
– У вас обеих наверху маленькие дети, – напомнил он, – у которых ночь уже и так испорчена. Подумайте о них.
На это ни одной, ни второй возразить оказалось нечего.
* * *
Анна и Сергей, конечно же, слышали возню в прихожей первого этажа, когда вернулись Марк и Алекс, однако предусмотрительно остались в комнате, где укладывали Гретхен спать. Девочка давно уснула на родительской кровати, но Анна всегда предпочитала держаться подальше от семейных разборок, поэтому выходить они не стали. Поднялись с небольшого диванчика у окна лишь тогда, когда дом снова погрузился в сонную тишину, а в комнату вернулись родители Гретхен.
Даже в полутьме комнаты, развеваемой лишь настольной лампой на прикроватной тумбочке, Анна видела пылающую огнем щеку брата. Догадаться, что произошло, труда не составило. Вошедшая следом Рита со сверкающими гневом глазами лишь подтвердила ее догадку.
– Кажется, кто-то опять все испортил? – шепотом поинтересовалась Анна, проходя мимо Марка.
– Как всегда, – ухмыльнулся тот.
Анна улыбнулась в ответ, а затем перевела взгляд на Риту.
– Вы тут сильно не ругайтесь, Гретхен спит.
Рита промолчала, а Марк кивнул.
– Не будем.
Он и в самом деле считал, что ругаться в четыре утра они не станут, но понял, что ошибался, едва за сестрой и ее парнем закрылась дверь.
– Ты в своем уме? – возмущенным шепотом поинтересовалась Рита, стараясь не разбудить Соню.
Марк, который уже успел доковылять до дивана и бросить на него свитер, удивленно обернулся к ней.
– В каком смысле?
Рита даже не сразу нашлась, что ответить. Неужели он на самом деле не понимает, что сделал сегодня? Или же делает вид, что не понимает? Она не удивилась бы никакому варианту.
