– Недурно, недурно, – милостиво объявил Поликарп, пробежав глазами перепечатанный на машинке текст никчемного, убогого, беспомощного очерка. – Именно то, что нам нужно, Максим Александрович! А то я уж опасался, что вы опять начнете какие-нибудь опасные намеки ронять, как в ваших фельетонах…
Басаргин оскалился и, ненавидя себя, ответил:
– Что вы, Поликарп Игнатьевич! Разве я не понимаю… Одно дело – фельетон, а совсем другое – очерк о работе угрозыска…
– Вот, вот, – кивнул заведующий. – И вообще, – не надо вам фельетонов писать, Максим Александрович! И шутить тоже не стоит. Не удаются у вас шутки, они все какие-то… несвоевременные выходят… Вы только не обижайтесь, я вам по-дружески говорю, – прибавил он, видя, как собеседник изменился в лице.
Басаргин вышел от заведующего, чувствуя глубокое внутреннее унижение, хотя, казалось бы, ничего по-настоящему оскорбительного ему не сказали. «Так… кончено… Писать, что я хочу, не дадут… теперь и шутить нельзя. Очерки по сто строк об угрозыске… а дальше что? Вместе с Матюшиным на хронику поставят? Гражданин Сидоров попал под трамвай, гражданин Котелков «убит насмерть»… И ради этого я жил? Ради этого бросил медицину? Как унизительно, боже, как унизительно…»
Вспомнив, что у него закончились папиросы, он отправился на их поиски. Но Максим Александрович был так сверхъестественно устроен, что если он выходил за чаем, то в итоге покупал калоши, а если ему позарез нужны были калоши, приносил домой цветы для Вари или кошку, которую подобрал на улице. Самый памятный, впрочем, случай, когда он должен был взять билет на поезд, а в итоге пришел домой с купленными по случаю у знакомого стульями. Басаргин чувствовал, что мирозданию нравится над ним шутить, и, когда нужной ему марки папирос не нашлось, немедленно принял решение бросить курить.
«И экономия, – рассудил он, – и здоровье… а впрочем, какая разница…»
Но едва он направил свои стопы обратно к дому, его догнала миловидная моссельпромщица с лотком папирос:
– Товарищ! Это вы спрашивали у моей коллеги папиросы «Кино»? Сколько вам нужно?
– Одну пачку, – ответил Басаргин, дивясь прихотям провидения, и полез за деньгами.
Когда он вернулся в свой кабинет, зазвонил телефон, и Опалин сообщил: возможно, им удастся выяснить личность утопленника, потому что есть заявление и приметы вроде сходятся.
– Ты не раздумал меня сопровождать во время работы?
– Нет. Конечно, нет.
– Тогда дуй к нам, я тебя жду.
Басаргин сунул нераспечатанную пачку в карман и двинулся к выходу.
