– Ваня, стреляй по колесам! – азартно закричал Максим Александрович. – За сейфом их не достать!
– Сам знаю! – огрызнулся Опалин. Он пытался вести левой, стрелять правой, но результаты, прямо скажем, оказались не блестящи. Грузовик стал набирать скорость. Басаргин несколько раз выстрелил по шинам, но тот не сбавил хода.
– А, была не была! – внезапно крикнул Опалин и стал на скорости уводить автомобиль в какой-то переулок.
– Ты ранен? – в тревоге крикнул писатель.
– Нет!
– У тебя кровь по руке течет!
– Осколок стекла царапнул… Плевать!
«Что он делает, что я делаю, – думал Басаргин в тревоге, – чем все это кончится?» Они вылетели из переулка на шоссе и поравнялись с грузовиком. Не мешкая и не колеблясь, Опалин выстрелил в шофера и прицелился в тех, кто находился в кузове, но патроны кончились, и раздались только сухие щелчки.
– Дай мне агаповский!
Басаргин сунул ему «маузер» и увидел, что грузовик стал вилять из стороны в сторону, но затем выровнялся.
– Осторожно!
Они въехали в узкую улицу, где двум машинам было не пройти, и грузовик снова ушел вперед. Но Опалин не отставал.
– Ваня, сейф! – отчаянно закричал Басаргин.
Очевидно, шофер был ранен, и один из тех, кто был в кузове, теперь перебирался в кабину. Здоровяк, оставшийся в кузове, решил избавиться от преследователей раз и навсегда: он сдвинул сейф с явным намерением сбросить его на автомобиль угрозыска, когда тот подойдет ближе.
– Ваня, он раздавит нас! – кричал Максим Александрович. – Тормози! Тормози!
– А, чтоб тебя…
Опалин ударил по тормозам. Все нутро автомобиля отозвалось протестующим скрежетом. Громадный сейф вывалился из кузова, тяжело ударился о мостовую и перевернулся, загораживая выезд из улочки. Иван выскочил из автомобиля и, побежав за грузовиком, стрелял, пока не закончились патроны. Тогда он вытащил последний, миниатюрный, игрушечный с виду револьвер, который у него оставался, и двинулся вперед.
– А-а-а, – простонал Агапов, приоткрыв глаза. – А-а…
Басаргин сидел в машине, обливаясь потом. «Очерки, так их растак… Очерки. Газета. Боже мой, ему и двадцати нет, наверное. Убьют… Их там трое. Убьют. Двое, если водитель ранен… Или они уже уехали?»
Впереди была тьма и неизвестность. Он завозился, выбираясь из машины, безоружный, растерянный, не понимая, что делать, куда идти. Но все-таки пошел.
«Позвать его? Или не стоит?»
– Ваня!
На маленькой пустынной площади никого не было. Фонари струили в ночь желтоватый свет. Писатель беспомощно огляделся и увидел впереди, в одной из улочек, сгусток тьмы, потом расслышал одышливое пыхтение мотора.
