– Нет, нет, – смутился Басаргин. – Сколько я вам должен?
– Ай, да бросьте, Максим Александрович, – другим тоном ответил Должанский и даже рукой махнул. – Только не говорите никому, и особенно – этому вашему приятелю из угрозыска.
– Он мне не приятель, – твердо ответил Басаргин. – Как только напишу очерки, которые от меня требует Поликарп, сразу же с ним распрощаюсь.
«Это он с тобой распрощается, когда сочтет нужным», – мелькнуло в голове у Должанского. Он кивнул писателю на прощание и удалился к себе. Возле двери его уже поджидали два стихотворца, жаждущие осчастливить мир своими творениями. Поэты нетерпеливо притоптывали, как застоявшиеся лошади, и ревниво поглядывали друг на друга.
Опросив всех сотрудников редакции – и даже полотера Петрова, у которого он не поленился спросить документы, – Опалин спустился в столовую и поел. Наедине с собой он не мог не признаться, что результаты обоих расследований, которые он вел, пока довольно-таки неутешительны. Никто не знал, кто мог угрожать Колоскову, и лишь тоненькая ниточка могла привести к женщине, которая предположительно имела отношение к убийству столяра.
Допив нежно-розовый кисель и вытерев губы, Опалин решительно нахлобучил фуражку и поднялся к Басаргину:
– У тебя есть справочник?
– Какой справочник?
– Да обычный, доктор. «Вся Москва».
Сотрудники «Красного рабочего» отлично знали, что для рабочих нужд в редакцию ежегодно привозили десятки экземпляров этого самого справочника, но они, очевидно, обладали какими-то паранормальными свойствами, потому что растворялись в пространстве, не оставив следа. Их теряли, роняли, на них ставили стаканы, из них выдирали листы с нужными адресами, а также ненужными – чтобы вытереть грязные калоши, заклеить раму или употребить вместо туалетной бумаги. Поиски справочника у Черняка, Фарбмана, Эрманса, Матюшина и машинисток не дали ничего. В конце концов, один экземпляр «Всей Москвы» нашелся у Лапина, который держал у себя немного вещей, но зато все в образцовом порядке.
– Что ты ищешь? – не удержался Басаргин, видя, как Опалин нетерпеливо листает страницы.
– Парикмахерские.
Найдя нужный ему раздел, он приуныл. Чертовы парикмахерские занимали больше четырех больших страниц, вдобавок по три столбца на каждой странице. С государственными парикмахерскими было просто – всего пять штук на всю Москву. Но дальше шли кооперативные – полтора столбца, а еще дальше в глазах рябило от обилия частных парикмахерских, где граждане могли подстричься и побриться, а гражданки – подстричься, покраситься, завиться, сделать маникюр, подбрить брови и покрасить их.
