— Все, Павлик, приехали мы с тобой, дальше кони не пойдут.
— Что случилось, Митя, вроде все нормально идет.
Автономов медленно-медленно и как бы обреченно поднялся на стуле, подошел опять к окну, за которым сегодняшнее море было неспокойно. Порывистый восточный ветер нагнал с голомени волну, вздымал на корге воду, но волна не докатывалась до берега, она разбивалась о толстую шугу — мелкий колотый весенний лед и только, потеряв силу и тяжело шурша, с трудом выбрасывала на берег полосы разноцветных льдинок. Над берегом, словно ворох поднятых ветром листов белой бумаги, бестолково кружила в воздухе стая прилетевших недавно в наши края белоснежных чаек и громко и нудно кричала. А на краешке воды стояла спиной к нам какая-то старуха и что-то бросала чайкам. Длинный подол ее сарафана развевался ветром и был похож на силуэт колокола, наклоненного вбок усилием звонаря. Я не сразу узнал ее со спины.
— Это Агафья Федоровна, соседка наша, — сказал мне Митя, не оборачиваясь. — Она всегда чаек кормит, когда они весной прилетают. Голодные потому что.
— А почему ты, Митя, считаешь, что работа наша закончилась, мы ведь еше не закончили приемник?
Автономов пробурчал:
— Потому что главной детали у нас нет — диода. Я вчера все хозяйство перерыл, нашел один, но он не подойдет, захват у него не тот высоких частот, а какого надо нету.
Я тоже стал переживать:
— Что, Митя, и в деревне ни у кого не найдется?
Он отвернулся от окна, сунул руки в карманы, склонил голову, набычился и стал ходить по горнице взад и вперед.
— Есть, конечно, у этого фраера, — проговорил он с горечью, — да разве он отдаст? Видеть меня не хочет, елки-моталки. Будто я враг ему какой…
Я понял, о ком тут речь, но имя не стал произносить, чтобы не бередить лишний раз Митькину душу. И так ему непросто сейчас. Надо же, все планы наши горят.
Дома отец сразу разглядел мою озабоченность:
— Чево, Пашка случилось? Или с приемником чево?
Почему-то папа мой после совместной установки антенны теперь то и дело интересовался ходом наших работ.
— Застряло все, пап.
— А чево?
— Главной детали у нас нет, а Колька Бурков нам ее не дает.
— Какой такой детали?
— Диода, ну то есть самого детектора. Приемник — то детекторный, — сказал я с великим знанием радиотехнических тонкостей.
Мы сидели на крылечке и папа привычно смолил очередную папиросину, при этом выдыхал столько дыма, что резвый ветерок не успевал его развеивать.
— А может, у него и нет этого деода, а вы человека ругаете не про что.
