Мой путь к славе был совсем иным. Студия никогда не рассматривала меня как „звездный“ материал, и идея дать мне главную роль в фильме никогда не приходила в голову мистеру Зануку.
Так что у меня не было шанса быть представленной публике как „Великий Талант“.
И студия никогда не вела кампанию по созданию из меня звезды, не рассылала материалов обо мне для прессы и авторов светской хроники. Я не была замешана в скандалах. История с фотографией в календаре всплыла уже после того, как я стала знаменитой повсюду, за исключением студии „XX век — Фокс“, возглавляемой мистером Зануком.
До того как новость о моей обнаженной фотографии появилась в печати, я целую неделю пребывала в панике. Я была уверена, что этот эпизод положит конец моей карьере, что студия выбросит меня вон, публика и пресса отвернутся от меня, и я не переживу этот свой „грех“. Мой „грех“ заключался в том, что, остро нуждаясь в пятидесяти долларах, чтобы выплатить долг за машину, я снялась обнаженной для календаря.
Для молодой хорошенькой актрисы в Голливуде есть много других путей заработать пятьдесят монет, не подвергая опасности свое доброе имя. Я полагаю, что публика прекрасно знала об этом. В результате история с позированием для календаря не стала скандалом и не повредила мне. Она была воспринята скорее как сражение с нищетой, чем грех, который требует наказания.
Через несколько недель после появления информации о фотографии я поняла, что моя репутация не только не пострадала, а, наоборот, упрочилась: миллионы зрителей были тронуты моей недавней бедностью, и им также понравилась сама фотография.
Мой путь к славе был не совсем обычный: слава пришла ко мне по требованию самой публики, и большинство поклонников были в военной форме. Они находились в Корее, на фронте.
Письма стали приходить на студию тысячами и сотнями тысяч. Все они были адресованы мне. Сначала по три с половиной тысячи в неделю, потом по 5–7 тысяч. Я получала в пять раз больше писем, чем тогдашняя главная звезда киностудии Бетти Грейбл[50].
Сообщения отдела писем привели руководство студии в замешательство. Сотрудники отдела рекламы были вызваны на ковер и должны были ответить, не велась ли какая-то тайная кампания в мою пользу. Нет, никакой. Поток писем шел лишь потому, что зрители видели меня на экране, восхищались и хотели поблагодарить меня и попросить фотографию.
Светская хроника и колонки голливудских сплетниц объявили меня новой любимицей публики. Студия не сообщала им об этом. Пресса просто откликалась на реакцию зрителей, обо мне шли разговоры.
