Меня все спрашивали: «Ну что, ну как?» Все ждали от меня новостей, в первую очередь хороших. Каких-то действий. Чтобы я пошла, что-то выбила из врачей, чего-то от них добилась. А я не могла, я могла только тупо ходить в реанимацию раз в три часа, сцеживаться, гладить дочку, давать ей горошины, механически говорить правильные слова. Мой ребенок не дышал сам. Моя дочка была в заложниках у врачей. Я была в заложниках. Сил не было. Эмоций не было. Общаться ни с кем не хотелось. Легче было общаться с соседками по палате – им было, в общем-то, все равно. Они выпишутся завтра и не вспомнят про меня и Еву уже на второй день.
Потом настал день перевода из реанимации роддома в реанимацию Морозовской ДКБ. Мне сообщили об этом с утра и тут же огорошили, что машина может прийти в любое время, так как она одна и забирает детей из всех роддомов, но я могу приходить и сцеживаться по графику, пока Еву не заберут – и нет, я не могу с ней поехать, она поедет одна.
Как?! Я была близка к краю отчаяния, но… мой ребенок не дышал без аппарата ИВЛ, поэтому какая разница…
Когда за Евой приехали, меня позвали, чтобы я могла ее проводить; из кювеза ее перегрузили на каталку, куда на ходу заскочила врач скорой помощи с ручной помпой и стала дышать за мою дочь, пока их везли по коридору, они удалялись, удалялись…
Завотделением шепнула мне на ухо: «Ева молодец – задышала сама, когда мы ее отключили». Сердце подпрыгнуло. Но радости не было. И еще она посоветовала позвонить через 40 минут и узнать, как она доехала, а не через 2 часа, как мне изначально сказали, и намекнула узнать насчет подвоза молока (это было ценно, так как, если бы я сама не спросила, Ева бы весь следующий день провела на смеси, а я бы, как оказалось, торчала без толку одна в четырех стенах).
Я побрела выписываться без ребенка. В том же роддоме, с крыльца которого 3,5 года назад я торжественно, на двенадцатисантиметровых шпильках, выпорхнула с красиво завернутой Аней на руках.
Мне выдали ашановскую тележку, я сгрузила туда все вещи, и вместе с медсестрой, по звонку мужа, мы поехали вниз (медсестра должна была забрать казенную одежду и тележку). На выходе случилась небольшая заминка: на выписке была очередь из мам с детьми. Мамы переодевались, им накручивали ленты на кульки, их встречали родственники с цветами, шарами и вспышками, а тут я со своей тележкой.
«Не, я не претендую, – успокоила я медсестру, – мне бы одежду свою найти и переодеться». Медсестра куда-то побежала и принесла ключ: «Вот, говорит, одежда в той комнате, а переоденьтесь в соседней, только быстро, халат и ночнушку в тележку бросьте и к лифту откатите».
