— Чего-нибудь горячего, горячего.
Стюардесса кивнула головой. Мне показалось, что она поняла меня по движению губ, а слов моих, с сипением вырывавшихся изо рта, разобрать было невозможно.
На аэродроме я просто ошалел, как говорят мои островитяне: Рудолфо встречал меня на своей машине!
— Кто тебе сообщил о моем приезде? — спросил я его, не веря своим глазам.
— Тони, — выдохнул он и тотчас же взялся укладывать в машину мой багаж.
— Значит, плохо дело, если о тебе договариваются за твоей спиной, — сказал я с усмешкой.
— Ты и картины привез, превосходно, большей радости ты мне доставить не мог, — приговаривал он, пропустив мимо ушей мое замечание. — Едем сначала в мастерскую, оставим там вещи, а потом в больницу на чашку кофе.
— На чашку кофе? — присвистнул я, царапнув при этом больное горло.
— Да, да, кофе, можешь измываться на этот счет сколько угодно, — ответил он, разворачиваясь, чтобы выехать с аэродрома. — Разумеется, после кофе последуют самые необходимые обследования.
— Тони перепугался, что у меня рак, — просипел я и дугой сплюнул из машины на асфальт.
— С твоим горлом лучше помолчать, — посоветовал он мне, довольный тем, что занят машиной и может избежать моего испытующего взгляда. — Впрочем, ты недооцениваешь нашего доброго Тони. Неужели ты и впрямь думаешь, что, заподозрив рак, он не сделал бы ни снимка горла, ни анализа крови, ни всего прочего, что требуется современной медициной для установления какого бы то ни было диагноза?
Мы замолчали.
В мастерской мой приятель собственноручно распаковал картины, расставил их вдоль стены и, вынув из кармана трубку и раскурив ее, сел на табурет. Посасывая трубку, он углубился в мои полотна.
— Краски не держатся, — шепнул я с дивана, на котором, усталый, растянулся.
— Вижу, вижу, — откликнулся он так же шепотом.
— Ладно еще, что процесс пока затронул только лицо, — сказал я без насмешки, потому что знал — Рудолфо неплохо разбирается в моем ремесле. — Но если краски начнут расходиться с лица, невозможно себе представить, что окажется под ними.
— Боишься? — удивился он.
— Да, боюсь, — согласился я, но тут же перевел все в шутку: — Если червь точит творца, совершенно логично, что распадаются и его творения.
Он выпустил кольцо дыма и посмотрел мне в глаза.
В больницу мы входили, продолжая шутить.
Когда в его кабинете был выпит этот чертов кофе, Рудолфо пригласил сестру и сделал все необходимые распоряжения как насчет места, так и насчет обследования.
