— Не до того ему теперь, Михай, — ответила старуха, — ему жизнь спасать надо.
— Да, если все так, как гаджё рассказал, то натерпелся он от «брата» своего!
— Что же ты, старик, людей не знаешь, только на свет появился?
— Людей-то я знаю, да, видно, не всех, — ответил Михай. — Ладно, хватит об этом, чего наперед загадывать, но осторожными быть не помешает.
— Это так, — согласилась пхури, и больше они не говорили.
Горькое чувство осталось у Васи после разговора с Тари. И не потому, что тот ратовал за «более тесное» сближение с чужими. Просто неожиданно для себя Вася понял, что, сколько бы времени они не провели в дороге, мир сужается и становится совсем маленьким. И замкнуться в таборном мирке уже невозможно. Когда цыгане ненадолго приходили в город, они встречали там другую жизнь, и она манила их своей красочностью. Не все могли устоять против городских соблазнов. Понимал Вася Тари, ох как понимал. Хотелось ему кочевать так, как кочуют за границей. В машине новенькой ехать. Да и жить не в палатке, а в фургоне — самом настоящем доме, где и телевизор, и холодильник, и даже картины. Самому Васе все это не было нужно, но Тари он понимал. И хотя таборные отстранялись от чужаков, но все же на дорогу посматривали. Молодой цыган бродил возле табора, думая о том, что надо бы ему посоветоваться с бароном. Тот, конечно же, разделит его чувства и подскажет верное решение.
Но барона все не было, а значит, в другом таборе возникли какие-то проблемы, и эти проблемы наверняка связаны с Саввой. Тот еще здесь доставлял всем немало хлопот, и до сих пор отголоски затеянных им споров доносятся в табор. «Может, и мне податься отсюда? — подумал Вася. — Городская родня есть, они меня примут. Что, в городе нечем заняться?»
Его размышления прервал чей-то голос. Вася оглянулся. Его догонял чужак.
— Чего тебе? — спросил Вася.
— Случилось что-то в крайней палатке, — взволнованно проговорил Митя, — кричат там. Вроде бы на помощь зовут.
В палатке той жила Ружа, и была она на языках у всех таборных. Она жила одна, но была на сносях. И это тоже было проблемой табора. Отдельно от всех стояла ее палатка. Хотели ее изгнать поначалу и даже убить, но барон запретил. И пошел против закона, потому что все знали: Ружа была близка с чужаком, с тем, который в деревне ее приманил. Странным был тот чужак: молодой, красивый, даже характером — вылитый цыган, к тому же мастеровой, но в деревне, где он жил, его побаивались. Колдуном слыл.
