Но, услышав эту ядовитую отповедь, Анна только "вздохнула и опустила голову", как бы говоря: вам должно быть стыдно бить лежачего...
Но сарказм еще кипит в нем, да и правда, сколько же можно пощечины получать, пора и отпор дать:
"- Впрочем, не понимаю, как, имея столько независимости, как вы, - продолжал он, разгорячаясь, - объявляя мужу прямо о своей неверности и не находя в этом ничего предосудительного, как кажется, вы находите предосудительным исполнение в отношении к мужу обязанности жены?"
А вот это уже интересно! Да уж нет ли тут намека на тот самый групповой секс, который некогда снился Анне каждую ночь? И она задает ему прямой вопрос:
"- Алексей Александрович! Что вам от меня нужно?"
Но увы - он говорит совсем не то, что ей надо. И хуже того. Разозленный ее странными выпадами, он теперь и вовсе запрещает ей видеться с Вронским, хотя еще несколько минут назад был готов презрительно закрыть на это глаза. Впрочем, он и сейчас буквально заставляет себя изменить решение на более жесткое, и это отчетливо видно по его словам:
"- Мне нужно, чтоб я не встречал здесь этого человека и чтобы вы вели себя так, чтобы ни свет, ни прислуга не могли обвинить вас... чтобы вы не видали его. Кажется, это не много. И за это вы будете пользоваться правами честной жены, не исполняя ее обязанностей. Вот все, что я имею сказать вам. Теперь мне время ехать. Я не обедаю дома".
Разговор закончен. (Отметим в скобках: о своей беременности Анна и на этот раз не произнесла ни словечка...)
Итак, вот окончательное условие мужа: чтобы любовник не приходил в его дом, чтобы она не виделась с любовником в обществе и... (сказано через паузу) чтобы вообще не виделась. За это она получает: прежнее положение в обществе, деньги и отсутствие секса с мужем как неприятную для нее часть совместной жизни.
Таким образом, оставшись с мужем, она автоматически соглашалась с этими условия. Но я была уверена: приняв, она их незамедлительно нарушит. И она их нарушила. Она уверена: никто не смеет ей ничего запрещать, никто не смеет ставить ей какие бы то ни было условия.
И Анна немедленно продолжила видеться с Вронским вне дома - и муж это знал. Таким образом, сплетни, а значит, унижение и подрыв его репутации продолжились. Я уж не говорю про душевную боль. А также про самолюбие и ревность. Однако он терпит - как терпят все жертвы манипуляторов в надежде, что их мучитель - видя хорошее к себе отношение - однажды чудесным образом испытает чувство стыда за себя, а также чувство признательности к жертве за ее доброту и долготерпение, а проще говоря - глупость, а потом возьмет да и станет вести себя хорошо.
