Муж этой женщины, по мнению Вронского, " был в жалком положении", но это были его проблемы. Понятно, что он имел право вызвать Вронского на дуэль, и к этому Вронский был готов с первой минуты (и, кстати, собирался красиво выстрелить в воздух).
Однако в его отношении к Анне последнее время появилось и нечто новое. Вчера, в первую минуту, когда она объявила ему о беременности, он решительно потребовал, чтобы она оставила мужа. Но на следующее утро... он уже не был так уверен в правильности этого решения - "теперь, обдумывая, он видел ясно, что лучше было бы обойтись без этого".
Ясно выражаясь, Вронский не хочет, чтобы Анна уходила от мужа, ведь это неминуемо создаст ему сложности, тогда как нынешнее положение его вполне устраивает. Вот только признаться в этом он боится даже самому себе - вроде как некрасиво получается... Да и вообще, для совместной жизни Вронскому нужно "иметь деньги", а у него их не так уж и много, но главное - ему придется выйти в отставку. И это последнее соображение ему особенно болезненно. Вронский амбициозен, ему хочется продвижения по службе - это его глубоко тайный и чрезвычайно страстный интерес. Но вот уже слишком давно - с того самого первого его отказа от предложения - ему ничего больше не предлагают, и это является его неотвязной душевной болью. Связь с Карениной на какой-то период придала ему блеску, что на время успокоило его честолюбие (во всем этом он признается сам), но теперь к этой связи все привыкли, а честолюбие осталось.
И вот Вронский торгуется с собой: "Выйдя в отставку, я сожгу свои корабли. Оставаясь на службе, я ничего не теряю. Она сама сказала, что не хочет изменять своего положения".
Таким образом, ответственность за образовавшееся положение он пытается спихнуть на Анну. И такое решение приводит его наконец в прекрасное расположение духа.
Он получает записку от Анны и едет к ней на свидание. Он еще не знает, что его ждет. Он видит: она серьезна и строга. И его прекрасное расположение духа исчезает как не бывало.
"Она прошла молча несколько шагов, собираясь с духом, и вдруг остановилась.
- Я не сказала тебе вчера, - начала она, быстро тяжело дыша, - что, возвращаясь домой с Алексеем Александровичем, я объявила ему все... сказала, что не могу быть его женой, что... и все сказала".
Заметим: говоря так, она уже знает, что не уйдет от мужа, что она не хочет от него уходить, "что она не в силах будет пренебречь своим положением, бросить сына и соединиться с любовником", и что она сама хочет, чтобы все осталось по-прежнему. Вот только нести ответственность за это перед Вронским она категорически не желает. А потому снова лжет себе, снова играет в дурацкую рулетку "угадай то, не знаю что", как когда-то она загадывала и с мужем: что если вот сейчас Вронский ей скажет все-таки уходить от мужа - и при этом (на всякий случай она усложняет задачу) скажет не как-нибудь, а "решительно, страстно" и "без минуты колебания"! - то она немедленно сделает это (а как же сын? значит, она все-таки может его оставить несмотря на свои громкие слова?). А вот если не скажет, или скажет не так, как ей хочется, то делать нечего - сам виноват, надо было правильно угадывать.
