И мне не откажет, когда вернусь!
Окрыленный этой мыслью, я отправился домой – провести этот вечер с родными, как и советовал ветеран.
А на следующий день я уже одуревал на марш-броске под беспощадным надзором самого свирепого на свете человека. Твою баталию, сегодня во мне зреет уверенность, что Алес оборвал веселье на площади только потому, что из мучившихся похмельем парней он не смог бы выжать столько, сколько выжал из нас в тот треклятый день! Да… А еще тогда я узнал, что прежде, чем заслужить гордое звание соратников ветерана, мы все должны пройти огонь и воду. То есть просушиться огнем его гнева и заполнить целый пруд своим потом на тренировках! И что все мы пока безусые салаги, и лично он, старшой пикинерской баталии Кремень, будет своими руками делать из нас настоящих бойцов.
И ведь сдержал обещание, зараза.
– Время!
Десятник Ург безупречно точен – впрочем, как и всегда: ведь прошедшие минуты отдыха определяет именно он, как тут быть неточным?! Кремень же, легко распрямившись, весело скалится:
– Кончай нежиться, салаги! Падай в строй!
Ну вот и понеслась…
Лето 760 г. от основания Белой Кии
Цитадель крепости Волчьи Врата
Принц Торог
Несколько дней после штурма прошли беспокойно – лехи то начинают бомбардировку, вскоре ее прекращая, то изображают очередную атаку. Но бывает и так: высунемся мы во двор после обрывистого завершения бомбардировки, а лехи через несколько минут вновь начинают стрелять – пусть недолго, но несколько бомб и ядер свои жертвы соберут. А приготовления к атаке заканчиваются очередной порцией бомб, выброшенных на этот раз именно на стены, что заняли защитники для отражения штурма.
Были попытки ночного нападения, которые, как я вскоре понял, также являлись разновидностью беспокоящих ударов. И лехи достигли своей цели – уцелевшие бойцы гарнизона практически все время находятся на грани яви и сна, теряя бдительность и внимательность. Кто-то по глупости погибает, вылезая на открытые места, у кого-то сдают нервы – и после завершения бомбежки они в одиночку бросаются на врага.
А помощь так и не пришла.
В какой-то момент я понял, что, несмотря на наличие запасов еды и воды, воины вскоре утратят боеспособность. В атмосферу общего уныния и безнадеги свою лепту вносила дикая, перехватывающая дыхание вонь от сотен разлагающихся трупов, что остались у стен – лехи не спешат убирать тела своих павших. Еще чуть-чуть, и среди гарнизона вспыхнет эпидемия.
А лично у меня ко всему прочему добавилась отцовская боль: практически все время находясь в пещерных катакомбах, Лейра с Оликом начали чахнуть. Сын болеет, а у жены от постоянного напряжения и не слишком разнообразного питания начались проблемы с молоком. Пока еще она кое-как докармливает ребенка – но если молоко пропадет, чем кормить малыша в осажденной крепости? Разваренной и растолченной крупой? Уже пытались…
