В это время командиры рейтар и кирасир сумели остановить бегство большей части уцелевших воинов – но и только. Перестроиться они уже не успели – на их отряд навалились всей массой кочевники, вчетверо превосходящие их числом. Те самые, которых они так успешно гнали совсем недавно… Но бывшие степные стражи на этот раз дрались отчаянно, стоя на одном месте.
Однако в этот же момент пал с коня отец, посеченный десятками сабельных ударов. Лучшие доспехи на нем были просто изрублены, а десяток телохранителей, пытавшихся спасти его, погиб целиком – кроме Ируга, сумевшего вытащить раненого полководца из битвы. Отчаянно рубящиеся с торхами «драконы» подались назад. Потом еще и еще. И наконец, не в силах выдержать натиска лучших рубак степняков, бросились бежать – и из пяти сотен уцелело едва ли семь десятков.
А сражающиеся в полукольце остатки войска были окончательно окружены освободившимися из схватки кочевниками. Какое-то время они медлили – как оказалось, перезаряжали собственные самопалы, переданные им лехами, а потом ударили в спину, довершив разгром наших воинов. Остатки кирасир и рейтар не смогли даже прорваться из окружения, несколько десятков жутко посеченных раненых, взятых в плен, торхи, глумясь, разорвали на части лошадьми.
И вот эту новость мне и передал запыленный и ошалевший от скачки Ируг, отправленный отцом.
На некоторое время я впал в ступор, потрясенный произошедшим. Но вскоре привыкший к экстремальным ситуациям мозг заработал с новой силой, выстраивая план ответных действий.
В короткие сроки мы собрали всех без исключения лошадей в округе. Было решено скакать без остановок, в крайнем случае спать в седле – но спешить к Лецеку изо всех сил, стараясь обогнать кочевников. Каждому из четырех сотен лучших наездников, что я взял с собой, досталось по четыре заводных коня – таким образом, меняя лошадей на марше, мы, как я надеялся, все же сумеем обойти войско кочевников. С собой забрали все имеющиеся доспехи, все огнестрельное оружие, что было в отряде. Михалу Кареву и Григару я поручил держать переправы с уцелевшими воинами, но вскоре пришло донесение разведчиков с того берега – Бергарский снялся с временного лагеря и скорым маршем двинулся к «Медвежьему углу». Крепость уже осадили освобожденные фрязи.
Объединившись с ландскнехтами, войско Бергарского вновь станет грозной силой, а заняв крепость, получит к тому же и крепкую тыловую базу, чего допускать никак нельзя. Но и помешать ему я уже не в состоянии – а значит, единственной силой, что сумеет ему противостоять в ближайшем будущем, станет отряд Карева. Поэтому я приказал Михалу собрать все имеющиеся резервы, снять с границы уцелевших стражей (все равно ведь вся степь уже здесь) и приготовиться к блокаде «Медвежьего угла» – в собственных мыслях я уже списал крепость.
