Затем последовал очередной набор – из-за опасения большого вторжения торхов лучших пограничников свели в два крупных отряда, что должны были заткнуть дыру в случае их прорыва. И вновь пришлось пополнять гарнизоны – люди роптали, но, по совести сказать, все понимали, ради чего мы терпим эти лишения. Ушла ровно половина оставшихся в селе мужчин, в основном те, кто уже успел отслужить свое. Вторая половина обещала менее удачливым соседям помогать их семьям по хозяйству, и не нашлось ни одного лжеца, не сдержавшего этого обещания.
Но теперь началась война… На западном крыле кордон прорвали лехи и торхи, а севшие на землю наемники-фрязи предали, оголив границу. И вновь потребовалось пополнить ряды «волкодавов». Теперь уже всеми уцелевшими, всеми, кого можно прибрать в крепость.
Да, лихое время… Из четырех десятков пополнения лишь семь человек имеют боевой опыт. Остальные словно желторотые птенцы, ничего не знающие ни о службе, ни о битве, ни о дозоре. Нет, поселения вольных пашцев отличаются от прочих тем, что мужчину здесь с малолетства учат владеть саблей, луком, копьем – будучи как пешим, так и конным. И если летом все работают на земле, то зимой приходит время оттачивать воинское искусство в бесчисленных учебных схватках. Кстати, правило распространяется не только на молодежь, но и на всех условно находящихся в резерве стражи. Да и что говорить, если нет-нет да и прорываются периодически отряды степняков через кордон? Тут без умения владеть оружием не обойтись.
И все же мальчишек не сравнить с опытными бойцами, не раз выезжавшими на дозор в степь… К слову, без лишнего хвастовства отмечу, что клинком владею лучше прочих ветеранов – по крайней мере тех, кто выступит завтра к Волку вместе со мной.
Остаток пути прошел в молчании. Лишь напоследок Здислав попросил передать посылку младшему, вновь призванному в предыдущий набор. Сейчас он как раз несет дозор на кордоне, а от старшего, среди лучших попавшего в отряд легендарного барона Корга, никаких вестей нет. Естественно, я согласился, попросив соседа приглядывать за моими и помогать им по возможности. Старик важно покивал. Что же, надеюсь, обещание он сдержит. Во всяком случае, точно такую же просьбу Лешека, его младшего сына, я исполнял безукоризненно честно.
Дверь в избу неприятно скрипнула. Эх, петли надо бы маслом смазать, да что раньше-то не заметил? Ладно, с этой задачей Зибор сам справится.
Данута, кормящая младших пшенной кашей на молоке, лишь мазнула по мне красными глазами. Альга жадно присосалась к ее полной груди и уютно покоится на загорелых руках, не позволяя жене резко двигаться – младенец уже устал и хочет спать. Так что жена даже не пытается встать из-за стола, направив свой взор в пол – упрямица, не желает показывать слезы.
