…После того как поймали молодого Штейна и обнаружили на мельнице группу немецких мародеров, майор Таманский поручил своим ротам еще раз тщательно прочесать все уголки в районе расположения батальона. Выполняя это задание, Родак вместе с Брауном и Гожелей оказался в Гробле. При этом выяснилось, как плохо они еще знали ближайшие окрестности Зеленого, потому что неожиданно, всего в десяти километрах от дворца, на самом берегу моря, обнаружили небольшую деревеньку. Свернули они с проселка в сторону соснового молодняка, росшего на песчаном холме. Решили прочесать его, малоприметный перелесок мог служить неплохим укрытием. Дорога шла оврагом, колеса мотоцикла все больше утопали в сыпучем песке. Родак прибавил газу, мотоцикл, натужно ревя, выскочил на пригорок, забуксовал и заглох. И они, оглядываясь по сторонам, молча замерли, словно проглотили языки. Молодняк-то оказался совсем редким, весь просматривался насквозь. Сразу за ним начинались уходящие к морю дюны, а дальше протянулся широкий, белый, песчаный пляж. День был пасмурный, вот-вот мог начаться дождь. Колыхалось темно-стальное море. Но что их удивило, так это деревушка, видневшаяся в ложбине. Она раскинулась вдоль небольшого заливчика на самом берегу моря. Маленькая, дворов десять, не больше. Красные черепичные крыши, белые стены, с буйной зеленью сады. Кое-где из труб поднимался кверху дымок. Несколько рыбацких лодок сушились на берегу. На пристани сидел человек и ловил удочкой рыбу. На мгновение блеснул луч солнца. Запел петух, за ним другой, третий.
— Я уже не помню, когда последний раз слышал пение петухов, а здесь сразу трое!
— Это к перемене погоды. Ребята, что это за деревня? Сташек, глянь в свой планшет.
— Сейчас посмотрим… Да, это — Нойдорф. По-польски: Новая Весь. Выглядит так, будто война обошла ее стороной. Петухи поют, какой-то тип рыбку ловит. Поехали, посмотрим этот Нойдорф поближе. Только подтолкните меня, а то мотоцикл не заведется.
Они подъехали к деревне, соблюдая все меры предосторожности, осматриваясь по сторонам — ведь местность-то незнакомая. Человек на пристани услышал, видимо, треск мотоцикла, встал и, прикрыв от солнца глаза ладонью, смотрел в их сторону. Пожилой, усатый, седой. Родак заглушил мотор. Старик снял с головы фуражку и медленно пошел им навстречу. Высокий, сутулый, в брезентовой рыбацкой куртке.
— Спроси его, кто он.
Но едва Браун успел сказать несколько слов по-немецки, как старик чуть ли не закричал:
