Польша. Поляки. Польское войско… Виктор Таманский не был историком. Мир и политику знал по радиопередачам и газетам. Поэтому о Польше и поляках он знал только то, чему его научили в школе. Знал о Феликсе Дзержинском, но знал и о буржуазной Польше и польских панах, которые в двадцатом году подняли руку на молодую Страну Советов. Потом нападение гитлеровской Германии на Польшу. Как раз в это время несколько польских семей из Западной Украины оказались даже в Подгорном и поселились в его совхозе. Он выделил им две хаты, помог кое-как устроиться. Глубже в их дела не вникал. Не потому, что они были чересчур сложными для него, а потому, что, как всегда, было полно работы — с раннего утра и до позднего вечера мотался он по обширному совхозному хозяйству. А впрочем, сколько тогда людей, не только поляков, кочевало с одного конца страны в другой? Дуся, которая преподавала в школе, рассказывала ему о польских детишках, говорила, что они способные, послушные и уже вполне сносно говорят по-русски.
Поляки в совхозе работали хорошо. Землю любили, умело обращались с ней, можно даже сказать — уважали ее, а это для Таманского было самым главным. Одного из поляков — молодого, энергичного, по фамилии, кажется, Ружицкий — он назначил бригадиром. Ну, а потом война. Поляки остались в совхозе. Когда местные мужики отплывали на пароме — они стояли на берегу среди баб. Потом, уже на фронте, он слышал, разумеется, и о Сикорском, и об Андерсе. И хотя к тому времени многие вопросы, в том числе и политические, стали для него намного яснее, но вот польские дела казались ему по-прежнему какими-то сложными и не очень понятными. Ну, взять, к примеру, номер, который выкинул этот польский генерал Андерс. Обученное и вооруженное с помощью Советского Союза войско увел за границу вместо того, чтобы отправиться на фронт, скажем под Сталинград, где все висело на волоске. Да, но это была уже большая политика, а он, капитан Таманский, должен был рыть окопы, стрелять, поднимать в атаку — бывало, что и по несколько раз в сутки — свою сильно поредевшую и таявшую с каждым днем роту. Где ему там было до большой политики, до поляков.
А теперь он с ними. И уже много времени вместе. Ленино, форсирование Вислы под Варшавой, которая горела как факел. Поморский вал, весенняя, полноводная Одра, Берлин! В бою гибнут и русские, и поляки. Их тоже настигают пули. И так же они тоскуют по своему дому. Это понимает майор Таманский, который своих бойцов — особенно тех, кто прошел от Ленино до Берлина, — знает почти всех по фамилии. Его батальон — это крестьянское войско. Подавляющее большинство солдат родом из деревни. Пережили войну. Весна! Земля зовет. А им пока нельзя возвращаться домой — должны остаться здесь. И майор Виктор Таманский — хотя ему хочется выть от тоски по тайге, семье, реке, полям, жене и детям — остается вместе с ними, со своими солдатами, с поляками.
