— Да нет, я просто не знал, что… что вы… — он запнулся.
— Ничего, ничего. Из сказок мы знаем, что не все ведьмы с клюкой и седыми волосами, с одним зубом во рту, бывают и другие. Вот я из тех.
Владимир Александрович, садитесь в кресло.
Когда он уходил, Софья Аркадьевна сказала:
— Как только вернетесь из поездки на заставу, позвоните мне вот по этому телефону. И я, и мой муж будем рады, если вы проведете с нами вечер.
Радин пожал ей руку и не спеша направился к себе.
И в этой провинциальной глуши такая одухотворенная красота, такое изящество линий… Непостижимо, как она может жить с заурядным, ничем не примечательным человеком?
Эти мысли не покидали его.
— Да что это я, в самом деле, — наконец обозлился он, — не хватает, чтобы еще влюбился здесь, в этом медвежьем углу, в чужую жену, — но полностью освободиться от впечатления, произведенного «ведьмой», не смог.
Вечером он ужинал с капитаном Кориным, спокойным, рассудительным человеком, рассказывавшим ему о границе, ее людях, о методах врага, засылавшего своих агентов к нам… — Способов много, они их меняют, совершенствуют. Нелегкая задача своевременно разгадать все ухищрения противника. Ведь у них десятки «бюро», в которых работают сотни специалистов по «мокрым», «сухим» и прочим делам. Я бы хотел вас предостеречь от ошибки, которую часто совершают наши писатели, когда пишут о том, с какою легкостью мы ликвидируем и разгадываем козни врага. Не так-то это все и легко, — закончил свой рассказ капитан.
Жена Корина внесла чай и легкую закуску и тоже присела на стул.
Разговор стал общим и уже не касался работы пограничников.
— А как вы проводите время? Не скучно? Встречаетесь с женами командиров? — поинтересовался Радин.
— Раньше было веселей, как-то дружней жили, чаще встречались, а теперь… — хозяйка махнула рукой: — Только кино, в клубе иногда встречаемся, а так больше все по домам да квартирам.
— Почему раньше было лучше?
— Да как же. Тогда командирша была другая, простая, не важничала, не задавалась, как некоторые.
— Ну, теперь пойдет ругать новую начальницу, — засмеялся капитан.
— А конечно… Не одна я так говорю, все ее ругают. Задавака такая, слишком много мнит о себе, всего-навсего зубной врач. Другие, быть может, сто раз лучше, но не ходят с таким форсом, как она.
— Это кто, полковница? — спросил Радин.
— Она самая. Неделями ее не видим. Прежняя с нами и в кино, и на собрании, и по грибы, и на реку ходила, а эта только «здравствуйте-прощайте». Заведет свой патефон, да «Тонкую рябину» раз по десять в день слушает, вот и все ее веселье.
