интеллектуальных объектов. Почему наука не имеет права на видения? (Хорошо еще, что часто она берет его явочным порядком.) Почему наука не может строиться на вымысле?
Такой Вымысел, вероятно, относится к разряду нового интеллектуального искусства (так в «Системе моды» характеризуются семиология и структурализм). Интеллектуальные объекты дают нам повод одновременно для теории, критической борьбы и удовольствия;
предметы знания и рассуждения мы — как и в любом искусстве — подчиняем не инстанции истины, а мышлению эффектами. Ему бы хотелось написать не комедию, а романные зарисовки Интеллекта.
Двойственная фигура
Взятое как непрерывный процесс, данное произведение развивается в форме двух движений — прямолинейного (обогащение, наращивание, настойчивое утверждение той или иной мысли, позиции, вкуса, образа) и зигзагообразного (попятный ход, рецессия, антитезис, реактивная энергия, самоотрицание, движение туда и обратно, буквой Z - этой буквой девиантности).
Любовь и безумие
Приказ Бонапарта — Первый консул обращается к гвардии: «Гренадер Гобен покончил с собой из-за любви; в остальном он был очень хорошим солдатом. Это уже второй случай такого рода за месяц. Первый консул приказывает установить в гвардии следующий порядок: солдат должен перебарывать боль и меланхолию страстей; стойко переносить душевные муки — такое же настоящее мужество, как и стоять смирно под картечным огнем батарей...» Из какого же языка эти влюбленные гренадеры-меланхолики черпали свою страсть (так плохо согласную с обычным обликом их класса и ремесла)? Какие книги они читали - или какую историю слышали? И проницательность Бонапарта, уподобляющего любовь сражению — не в том банальном смысле, что в ней сталкиваются два партнера, а потому, что любовный порыв, секущий как картечь, оглушает и вызывает страх - припадок, отлив крови, безумие; кто романтически влюблен, тому знакомо и переживание безумия. Но такому безумцу не дано сегодня никакого современного названия; собственно, оттого-то он и чувствует себя безумным: он не может похитить ничей язык — разве что очень старинный.
Смятение, уязвленность, отчаяние или ликование: все мое тело с ног до головы увлечено и затоплено Природой, и однако же все происходит так, будто я цитирую кого-то другого. Если, переживая любовь и любовное безумие, я хочу заговорить, то натыкаюсь на Книгу, Доксу, Глупость. Взаимосплетение тела и языка: кому же начинать?
Подделки
