Но спешить не стоило. Пусть прочувствует свой недостойный поступок, поймет, что впредь надо быть сдержанней в речах и суждениях, больше доверять своей половинке.
Вера неторопливо сходила в душ, сотворила себе новое платье, раз десять поменяла его фасон перед зеркалом и двинулась на линию баррикад, то есть пошла на кухню, откуда уже тянуло вкусным и очень знакомым ароматом. Неужели ее ждет обожаемая творожная запеканка с цукатами?! Как догадался-то?
Обоняние не подвело: в центре стола возвышалась стеклянная форма для запекания с вожделенным фруктово-творожным содержимым, на которое гордо смотрел Квазик. Также на столе наличествовали: букет алых роз – одна штука, бутылка шампанского – одна штука, бокалы хрустальные – две штуки, апельсины – семь штук, конфеты в виде сердечек – целая коробка.
– Твой любимый завтрак! – торжественно известил хранитель миров, ловко отодвинул перед Верой стул и усадил ее.
– Мой завтрак не включает в себя шампанское, я не аристократка, – фыркнула Вера.
Бутылка с серебристой оберткой вокруг горлышка испарилась вместе с бокалами, а вместо нее у тарелки возникла кружка из шкафа – та, что с древними заклинаниями.
– Вообрази, что хочешь.
Не выдержав, Вера расхохоталась:
– Да-а, мужской практицизм быстро потеснил галантность! Не нравится то, что сделал я, – сотвори сама, оно надежней будет. Запеканка-то съедобная?
– Она строго по рецепту сделана, я только термическую обработку ускорил. А съедобность отдельно потом проверил – еда совершенно безопасна для тебя. Вера, прости меня, я был не прав! И пойми: я привык жить практически без эмоций, сейчас мне очень трудно в океане новых незнакомых чувств, они туманят разум и побуждают к самым нелепым выводам! Полагаю, это снова ревность.
Квазик недовольно сморщился. Вера кивнула:
– Верно полагаешь. А еще – это невероятное свинство! Бросать мне в лицо гнусные обвинения, явно показывающие, как низко ты меня оцениваешь и совсем мне не доверяешь!
– Я доверяю! – взвыл демон. – И оцениваю высоко!
Смотря на заметавшегося по кухне Квазика, Вера поняла, что уже сама чувствует себя виноватой. Он вчера добровольно явился к ней в скарт, чтобы умереть вместе! Собрал весь этот Верховный Суд, всячески старался спасти ее и не предавал никогда! Ну, вырвались у него от неожиданного потрясения гадкие слова, так ясно же, что их продиктовали ревность и вековая неуверенность в собственной привлекательности.
Вскочив, Вера подлетела к своему демону и крепко обняла. Квазик замер, нерешительно прижимая ее к себе, обвивая ее ноги хвостом, утыкаясь носом в макушку.
