Что сказать? Гриф был стерт, а черные гонки многократно превзошли все ранее изведанное. Вся трасса – это непрерывное падение, когда нет скорой остановки и осознания: все позади, можно расслабиться до нового прыжка или ныряния вниз с горки. На орбите у черной дыры все эмоции участника растянуты во времени, как линии спектра электромагнитных волн для стороннего наблюдателя. Тело тоже будто растягивают, и защитный костюм тихо трещит, подтверждая, что это ощущение отнюдь не иллюзорно. В прозрачном куполе вдруг исчезает одна картина звездного неба, и возникает совершенно другая, с новыми светящимися точками и чернотой на месте прежних светил, тогда как на мониторе перед Таном медленно поворачивается все та же карта сектора, которую Вера видела на смотровой площадке и на постаменте в Айчерном Центре. Вопросов Вера не задает, по причине комка в горле и перехваченного дыхания. Вот где самый настоящий смертный ужас! Боженьки, за последние циклы она изучила все оттенки страха.
– Все, до финиша мы потеряны для всех миров, – весело, с дрожащими нотками азартного возбуждения, зазвучал в динамиках шлема голос Тана. – Вблизи горизонта событий и за ним действуют только те системы, что были запущены еще до перехода на трассу, теперь бесполезно что-то менять и отправлять какие бы то ни было сигналы – они дойдут до адресата так нескоро, что даже демон до этого момента не доживет. Поэтому так внимательно контролируют участников на старте. Как впечатления?
Не в силах вымолвить хоть словечко, Вера протянула перед собой трясущуюся руку в перчатке и подняла вверх большой палец.
«Да, Квазик, как и всегда, был абсолютно прав, отправляя меня прокатиться на скарте: этого запаса невероятных эмоций ужаса и восторга мне хватит и до Суда продержаться, и все время разбирательства выстоять. Ой-ей, как живот подводит и скручивает от страха! Руки и ноги холодеют, а голова горит огнем… Если бы тогда, на Земле, я услышала бы во время прыжка с моста звук лопнувшей веревки, и успела осознать, что не остановлюсь, а врежусь головой в нагретый солнцем и шинами асфальт, то мои ощущения были бы примерно такими же, как сейчас, если усилить их раз в десять. Хорошо, что мой демон – это не ненадежная веревка, а хранитель высшего уровня, его заклинания – самый прочный страховочный трос во вселенной. Скованный он был, когда разрешение на этот полет давал: опять ревновал к Тану? Не подошел ко мне, на расстоянии указания дал, лучами сверкнул – и исчез. И что-то еще мне показалось странным… Что? Свет в ангаре уже потух, сияла только голубая воронка за его спиной… За спиной… За его спиной был свет, этот свет ровным конусом ложился на пол, моих ног касалась тень от скарта, а Квазик… он НЕ ОТБРАСЫВАЛ ТЕНИ! Тень от скарта была, а от Квазика – не было! Это нормально?! Это тоже всем известно?!»
