Я обернулся, чтобы в ответ продырявить взглядом эту чёртову бабку, но в итоге даже не глянул на неё.
Их было двое. Одинаковых с лица, прям как в той сказке, разве что эти амбалы были явно не настроены на сотрудничество. Голову на отсечение дал бы, что они кровные братья тому молчаливому полицейскому, что приходил с “мятым” и “воробьём”! Тому, который поверх меня смотрел при допросе! Очень похожи! Они озадаченно ходили в конце очереди, никак не решаясь на что-то. И высматривали кого-то в цепочке людей, что уже прошли регистрацию. Меня они не видели. Пока. Рядом бродил полицейский патруль, и возможно это вотчинников-то и останавливало. Хотя что-то мне подсказывало, что это не так.
“Это не Вотчина, — вспомнилось карканье Ганса. И Иго описывала именно их, когда тащила меня за руку через полуметровые сугробы к границе дедовского пролеска. Ух и сильная же малявка!
Но кто, если не Вотчина? Да хоть кто! Я ж котёнок слепой пока — носом тычусь, да и только. Ну ничего. Через стойку регистрации им не пройти. В отличие от бабки.
Я миновал пристыкованный к самолёту “хобот”и протянул милой стюардессе билет, на который она взглянула лишь мельком, отточенным, радушным жестом приглашая внутрь:
— Здравствуйте, ваше место в правом ряду, в хвосте.
Едва я перешагнул через “порог” лайнера, по храму разнеслось хриплое нервное ворчание. Пришлось даже мысленно рыкнуть на чересчур возбудившегося при виде “родимой” техники гремлина. Они ведь, твари ушастые, зародились именно среди лётчиков, сражавшихся за небо Лондона.
Я уселся на своё место, порадовавшись, что прямо под боком оказался иллюминатор. Люди входили и рассаживались, я нервно вертел в руках новенький смартфон, поглядывая в проход между рядами кресел. Вот зашла спортивная бабка с убийственным взглядом. Не старушка, а терминатор какой-то. Но она-то ладно. Она могла и перепутать меня с кем-то. А вот одинаковые…
Посадка на рейс закончилась, они так и не объявились, и я выдохнул. Оставался, конечно, ещё бизнес-класс за ширмой, но что-то мне подсказывало, что их там нет. Драка с кем-то из бывалых ловчих виделась мне в мутно-красных тонах. Пока я ещё зелёный в этом деле, нужно быть крайне осторожным. Это, правда, не распространялось на змеемачо, потому как против него у меня имелся козырь.
Рядом “устало” шлёпнулся какой-то подросток с кислым лицом, старательно не слушающий свою мать через ряд. Он напялил наушники и врубил нечто, похожее на Леонтьева в исполнении Сатаны. Нда, к новым музыкальным веяниям я никогда не привыкну.
