Лишь бы нартвег все-таки пошел к рабскому дому после того, как стемнеет. И назад не вернулся…
Тут на кухню заскочили две рабыни, присланные нартвежскими женами, что жили в женском доме. Одна баба с ходу затребовала две баклаги с крепким элем — и добавила, что нартвежки сейчас будут поить элем Луту, рабыню, что встречалась с Хольгреном прошлой ночью.
Вторая баба, пришедшая за едой для самих нартвежек, объявила, что Луту уже успели нарядить. Да еще так красиво — в шелковое платье с брошами, с зеленым монистом на шее…
Рабыни, хлопотавшие на кухне, переглянулись между собой. Скорбно, испуганно. Но Неждана и без этих взглядов поняла, что это значит.
Если нартвег умирает по старости или по болезни, не от раны, в могилу ему кладут рабыню. Иногда не одну. Бывает, что подкладывают рабынь и тем, кто умер от меча, с честью и славой, как это называют в Нартвегре. Это уж как решат те, кто хоронит…
Улыбка с лица Нежданы исчезла. Она снова взялась за ложку, поднесла ее ко рту, размышляя.
Если хозяйский брат погибнет, понятно и без слов, кого с ним уложат. Даже если она не явится на встречу, назначенную нартвегом — здешний хозяин скинет ее в могилу хотя бы для того, чтобы мертвый брат не таил на него обиду, уйдя из мира живых. Чтобы он получил наконец вергельд за свой разбитый нос.
Выходит, от этого дурня теперь зависит ее жизнь.
Неждана торопливо доела похлебку, сунула хлебцы под платье, пристроив их над концами платка, затянутого узлом на спине. Выскочила наружу, оставив пустую миску на краю одного из столов.
Время обеденное. Нартвегов на кухне не видно — значит, для них где-то выставили угощение. Если она пройдется по крепости, может, и наткнется на этого ярла Свальда. Скажет ему, чтобы не ждал — и тут же убежит. Днем, на людях, он за ней не погонится.
Люди из хирда Свальда собрались на берегу.
И он, нахмурившись, чтобы выглядеть погрозней, передал приказ брата. Ночью сидеть в мужском доме, по нужде выходить вдвоем или даже втроем. А еще лучше потерпеть до утра. Тот, кто ослушается, может погибнуть так же, как Хольгрен. Причем рабынь на всех у ярла не хватит…
Потом Свальд решил размяться. И пока махал на берегу мечом с Торгильсом, парнем из своего хирда, все вспоминал свои же слова, сказанные воинам.
Тот, кто вылезет ночью во двор, помрет, как Хольгрен. Тот, как назло, перед смертью тоже встречался с рабыней…
Дед никогда не простит мне смерти не в бою, решил наконец Свальд, уворачиваясь от падающего наискосок чужого клинка — и отвечая коротким замахом.
