— Как зовут рабыню, не говорил? — спросил Харальд.
Свейн молча качнул головой.
Надо приказать Кейлеву, чтобы тот снова прошелся по рабским домам, подумал Харальд. Описал Хольгрена, поискал бабу, что бегала к нему на свидание. Может, она знает что-нибудь.
— Опроси всех его друзей и знакомых, — велел он Свейну, ждавшему рядом, что еще скажет ярл. — Может, кто-то знает имя. И вот еще что. Хольгрен погиб не в бою. Погиб непонятно. Выбери одну из наших лодок — покрупней и получше. Весел на восемь. Скажешь, чтобы могилу рыли сразу под нее. Если Хольгрена не пустят ни в Вальгаллу, ни в Фолькванг, пусть поищет на своей лодке тот мир, где его примут. Кейлеву я уже приказал, чтобы он приготовил для него все, что нужно — припасы, шкуры, одежду, оружие.
— Хорошо бы еще рабыню, — коротко сказал Свейн.
И замолчал. Харальд глянул в сторону рабского дома, ответил:
— По справедливости, надо бы отправить с ним ту, знакомством с которой он хвастался. Узнай ее имя, Свейн. И все будет, как надо. Только сначала я с ней поговорю…
Харальд вошел в опочивальню, где держали двух рабынь из германских краев — и молча оглядел двух баб, вскочивших при его появлении с кровати.
Одна молодая, еще крепкая. Второй лет под сорок. Лицо в морщинах, седина в пушистых светлых волосах…
— Я хочу узнать о богах, которым поклоняются люди из ваших родных краев, — негромко объявил Харальд. — И в первую очередь — о том, как бог Тор охотится в ваших краях. Вы ведь называете его Воданом, так?
Рабыни переглянулись. Потом та, что постарше, осторожно заметила:
— Водан — это ваш Один. Тора мы называем Доннером…
Молодая согласно кивнула — и обе замерли, настороженно глядя на ярла.
Харальд пару мгновений размышлял.
По словам баб из германских краев выходит, что Водан и Тор — это не одно и то же. Но Ермунгард назвал Тора именно Воданом. А не Доннером, как тут заявляют рабыни.
Конечно, разум у Ермунгарда до сих пор не слишком ясный. Последние тридцать лет — после смерти сына Токки и до того, как его последний сын вошел в возраст изменений — Ермунгард провел в темно-сером безумии. Он многое мог позабыть, начать путать…
Но купец, подосланный Готфридом, а затем пошедший на корм Мировому Змею, тоже назвал Тора Воданом. Выходит, есть что-то, чего не знают эти бабы.
Но об этом лучше спросить у Ермунгарда. Опять придется бежать к нему, выдавливать знания по капле…
— Хорошо, — сказал наконец Харальд. — Значит, Тор это Доннер. А Водан — это Один. Пусть будет так. Что вы знаете о дикой охоте? Об охоте бога Тора?
