И замерла. Уж больно серьезно смотрел на нее Харальд. Что-то случилось…
— Обедать с Тюрой и Гудню ты больше не будешь, — медленно сказал он. — Утром я буду приносить для тебя еду в опочивальню. Когда придет время обеда, пошлю за тобой кого-нибудь, чтобы тебя привели сюда. И вечером ты разделишь со мной хлеб и эль здесь же, в опочивальне.
У Забавы от удивления даже дрема прошла. По голой спине, не прикрытой покрывалом, почему-то побежали мурашки.
— Зачем? — выдохнула она.
— Так нужно. — Харальд смотрел ровно, немигающим взглядом. — Ты не должна брать еду и питье из чужих рук. Ни от кого. Никогда. Пока я снова не разрешу. Это тебе понятно?
Забава молча кивнула. Подумала — и впрямь что-то случилось. Но не брать еду и питье из чужих рук…
Выходит, он боится, что ее чем-нибудь опоят? Из-за того, что она — его жена? Сама-то она мало что значит. Простая баба, да еще нездешняя. К тому же из рабынь.
— Если будут спрашивать, почему ярл зовет тебя в опочивальню днем, ничего не говори, — приказал Харальд. — Молчи. И делай то, что ты умеешь делать лучше всего — смущайся и красней. Остальное люди додумают сами…
В дверь вдруг стукнули, обрывая его слова. И кто-то поспешно сказал:
— Ярл. Это я, Убби. Выходи. У нас тут такое…
Харальд вскочил. Махнул рукой в сторону.
— Там, на сундуке, еда. Встань и поешь. Сейчас же. Потом сиди тут. Никуда не выходи.
Он вылетел за дверь, на ходу подхватывая плащ и секиру. А Забава побежала искать рубаху и платье. Потом, уже одетая, кинулась к оконцу. Открыла ставню — и на какое-то время замерла, прислушиваясь и всматриваясь в морозную темноту за окном.
В крепости было тихо. Только вдали едва слышно похрустывал снег — кто-то торопливо шел. Но куда и откуда, не понятно. Или Харальд, или еще кто-то…
Ладно хоть не напали, с облегчением подумала Забава. Не война — и то хорошо…
Она продрогла, стоя под окном, и наконец закрыла ставню. Потом, вспомнив о словах Харальда, подошла к сундуку.
В миске, стоявшей на нем, оказались жареная рыба и хлеб. Рядом красовалась наполовину пустая баклага с элем.
Но есть ей не хотелось. И пить этот нартвегский эль тоже. Забава умылась из кувшина, потом из него же напилась воды. Заплела косы и заходила по опочивальне.
Хотелось выйти — и сбегать посмотреть, что же там случилось. Однако Харальд велел не выходить. Сидеть здесь.
Может, ослушаться и выскочить ненадолго, подумала Забава. Стража ее, скорей всего, уже подошла, так что она не одна пойдет…
