— Я сам решаю, кого брать, — оборвал ее нартвег. — Мне советов не надо.
И тут вдруг послышались шаги. Доносились они от другого рабского дома, и шагал не один человек. Позвякивало железо — значит, кто-то из идущих был в кольчуге и при мече.
Мужик, прижимавший Неждану к стене, тут же метнулся в сторону. Она судорожно вздохнула, сама не веря, что спаслась. Вот только…
Вот только еда для Красавы, которую она несла, пропала.
Неждана сделала шаг вперед на подгибающихся ногах. Шаги мужчин приближались — похоже, они шли прямо к тому дому, у двери которого она стояла.
А вдруг и эти идут за бабами, судорожно подумала Неждана. В таких больших поместьях ей прежде жить не приходилось, и какие тут нравы, она не знала. У Свенельда ее ловили подвыпившие гости, которые наутро уже разъезжались. А тут, в крепости, безвылазно сидела куча мужиков…
Неждана поспешно шагнула к двери и дернула на себя створку. Потом влетела в рабский дом, метнулась по проходу.
Мужики вошли следом. Крикнули кому-то от входа:
— Ходди. Иди сюда.
И Неждана успокоилась. Но только насчет этого. А с нар, возле которых она остановилась, медленно встала Красава. Спросила, подозрительно глядя:
— Где еда?
— Прости, Красава Кимрятовна, — выпалила Неждана. — Несла и оступилась, все по снегу разлила.
— Ах ты тварь, — зашипела Красава.
Но руку на нее так и не подняла.
— Беги назад. Что хочешь делай — но чтобы принесла.
— Я сейчас, — торопливо пообещала Неждана.
И махнула поклон, отступая к выходу.
Но у двери наткнулась на тех двух мужиков, что вошли в рабский дом. Одного узнала сразу — тот самый седой старик, что заплатил за нее Свенельду, после хозяйского приказа. Другого, высокого здоровяка, Неждана увидела в первый раз.
— Ты куда собралась? — прищурившись, спросил старик.
И Неждана снова махнула поклон, но уже ему.
— Прости, господин… еду несла Красаве, как велела жена ярла, но выронила по дороге. Может, на кухне снова дадут…
Старик глянул в сторону Красавы, нахмурился.
— Иди. Скажешь, Кейлев приказал дать. В другой раз не донесешь — получишь пять плетей.
Она выскочила на улицу, ощущая, как внутри волной разливается облегчение. В темноте на ощупь нашла миску, обтерла ее кое-как снегом.
Жаль, что хлеба в такой темноте не сыскать, мелькнула у нее мысль. Да и времени на это нет. А так обдула бы и припрятала — вдруг потом пригодится.
Неждана побежала к кухне, оступаясь на чужих обледеневших следах. Но у самой кухонной двери ее вдруг опять дернули в сторону и прижали к стене. Снова всем телом притиснули к бревнам…
