Разве что та, наглая, осмелится.
Свальд растянул губы в кривой улыбке. И, стаскивая с себя рубаху, окровавленную на груди, решил, что начнет с того дома, где живут одни бабы.
Платок с головы был испачкан кровью нартвега.
Неждана нащупала мокрое пятно еще ночью, раздеваясь. Пальцы после него стали липкими.
Но не расстроилась. Радость, которую ощутила, отбившись, все еще кипела внутри.
До утра мокрое пятно высохнет. Завтра она накинет испачканный платок на плечи, для тепла. Укрыв голову другим, с плеч. Он у нее длинный, даже так достанет до пояса.
А кровавое пятно ототрет, когда Красава снова пошлет ее стирать.
Неждана уснула, радостная и довольная собой. Утром проснулась еще до рассвета, по привычке. Лежала, слушая, как поднимаются другие рабыни, убегают по своим делам…
Ее работа начнется, когда проснется Красава. Ну а та, как Неждана уже сообразила, к работе и раннему подъему была непривычна.
Дверь хлопала, рабыни выскакивали наружу. И почему-то то ахали, то охали. Иногда даже повизгивали.
Наверно, подморозило снаружи, дремотно подумала Неждана, поворачиваясь на другой бок. Вот и шумят бабоньки, выскакивая на холод.
В рабском доме было тепло — натопили с вечера, да и надышали за ночь. С этой стороны в Йорингарде житье было лучше, чем у Свенельда. Там спать ей приходилось в сенях. Только в большие морозы хозяева позволяли переночевать в доме. Когда и только что родившихся телят с ягнятами туда затаскивали…
Неждана потянулась на покрывале, одним концом которого укрывалась, и задремала.
Баб постарее и потолще Свальд не трогал — ни к чему.
Ни одна из рабынь, которых он перехватывал у двери и обнимал, притискивая к себе вместе с руками, на ощупь не походила на ту наглую девку.
Несколько баб взвизгнули, но остальные только охали и ахали. Потом поток женщин иссяк. И Свальд решил зайти в рабский дом. Мало ли, вдруг она все-таки там…
Переступив порог, он огляделся.
Когда дичь преследуешь, мелькнуло у него, шуметь не следует. Свальд молча взял с полки светильник, посмотрел влево, вдоль первого от двери длинного прохода между нарами.
И как раз там в проход высунулась голова. Плеснули темные распущенные пряди, свесившись до пола.
Он поморщился, узнав темноволосую девку, которую сам же и подарил Харальду. И которую выпороли как следует за глупую ложь, что та произнесла по указке Рагнхильд. У него было время узнать эту историю…
Девка уставилась на него широко раскрытыми глазами. Она все еще была красива — и Свальд задержал на нее взгляд чуть дольше, чем следовало.
