Договорив, она сразу же смутилась. Получается, вроде как недоверие высказывает. Хотя еще вчера все брала.
— Ярл знает, что делает, — убежденно высказалась Гудню. — У того, кто не знает поражений, всегда много врагов. А рабам, что готовят еду, особого доверия нет. Особенно сейчас, после всего. Сделаем так — дождемся ярла, ты поешь, и тогда уж мы отведем тебя в баню.
Рассвет Харальд проспал — и к дверям овчарни подошел с запозданием, когда солнце уже успело подняться над крепостной стеной.
Рядом прыгала по снежному насту пара черных псов.
День выдался ясный, безветренный, с редкими облаками, плывшими по блекло-голубому небу. Ночная поземка вылизала вершины сугробов до блеска — и они сияли на солнце, пуская радужные искры.
Народа во дворе оказалось как-то неожиданно много. Люди стояли группками тут и там, вроде бы не глядя в сторону ярла…
Но искоса следя за тем, куда он идет.
Войско хочет увидеть, что произойдет сегодня, подумал Харальд. Все знают, что он вернулся ночью. Что сразу же сходил в свою опочивальню, потом поговорил с теми, кто сидит в овчарне…
Дверь строения оказалась открыта. Стража, приставленная охранять Свальда, Убби и прочих, уже высыпала наружу.
— Пусть выходят все, — распорядился Харальд, остановившись в нескольких шагах от двери.
И когда Свальд с Убби подошли к нему, коротко бросил:
— За мной.
Он дошагал до бани, где все еще лежало тело Кресив. Посмотрел на воинов, просидевших всю ночь в овчарне вместе с хирдманами, а сейчас гурьбой шедших следом. Кивнул на бревна, приказал:
— Убирайте.
Люди кинулись разбирать завал. Харальд посмотрел на Убби, сказал бесстрастно:
— Войдем вместе. Если ты не доверяешь мне, то и я не доверяю тебе. Вдруг срежешь тряпку не с той бабы?
Он шикнул на псов, чтобы они остались на месте, протянул Убби свой кинжал — и первым вошел в баню. Последним в нее заскочил Свальд.
Перепуганные рабыни сидели в предбаннике, таращились заплаканно из угла.
Харальд, встав у каменки, молча смотрел, как Убби, задрав подол на обезглавленном теле, отрезает лоскут — от исподнего, с нижней рубахи у пояса.
Боится, что я успел перелапать на рабыне всю одежду, мелькнуло у Харальда. Он нахмурился, велел:
— Отрежь еще один кусок. Но чтобы с кровью.
Убби перевернул тело, резанул вокруг дротика, впившегося в тело. Отодрал присохший к телу лоскут нижней рубахи, покрытый сгустками…
И, отводя взгляд, набычившись, потопал к выходу. Следом выскользнул Свальд, кинув на брата быстрый взгляд.
