— Это ничего не доказывает, — крикнул Убби. — Она могла зайти в главный дом до этого.
Свальд кинул на него предостерегающий взгляд, сказал:
— Это новый дом, Убби. Ему чуть больше месяца. В нем нет старых следов. И все знают, что ярл Харальд приказал не подпускать эту рабыню к своей жене. Так что она никак не могла войти в его опочивальню. Подожди до утра — и сам все увидишь.
А Свальд-то, оказывается, хитрец, зло и насмешливо подумал Харальд.
Но как он сам не додумался до этого?
Харальд метнул взгляд на однорукого хирдмана, предложил:
— Если ты согласен, Убби, мы отложим наш хольмганг до завтра. Если утром, после всего, ты попросишь прощения за свои слова, сказанные в запале и гневе — я все забуду.
Четыре факела, которые он сунул в кострище, сложив древки вместе, уже пылали. В их свете было видно, как Убби побагровел. Затем буркнул:
— Я подожду до утра. Но только для того, чтобы увидеть, куда побежит пес. И у меня условие — я сам отрежу тряпку от одежды темноволосой ведьмы. Потому что если ее коснется ярл, то пес почует его запах. И тогда уж точно приведет нас в его опочивальню.
Свальд едва заметно скривился. Харальд вдруг осознал, что брат на это и рассчитывал — что тряпки коснется он сам.
— Отрежь тряпье с того места, где моя жена полоснула колдунью кинжалом, Убби, — посоветовал он. — У темноволосой на груди рана. Думаю, на полу опочивальни еще и кровь найдется.
Харальд оставил смолисто потрескивавшие факелы в ямке, где тлели угли. Объявил, поворачиваясь к людям, стоявшим у другой стены овчарни:
— Ночью по крепости болтаться запрещено, так что посидите тут до утра. А когда рассветет, я приду за вами. И мы все вместе прогуляемся сначала к псарне, потом к бане, где лежит тело колдуньи. Уже оттуда пойдем к моим покоям. И вы все посмотрите, возьмет ли пес след. А затем послушаете Гейрульфа.
Он повернулся к выходу. Свальд сзади напомнил:
— Брат, ты оставил плащ…
— Сам укройся, до утра еще половина ночи, — бросил Харальд.
И вышел.
Ему потребовалось какое-то время на то, чтобы дойти до ворот, поговорить с хирдманами, что ждали под перевернутым драккаром, потом развести всех по домам, женскому и двум мужским.
Оставшись один, Харальд зашел на кухню. Взял себе еды, эля и направился в женский дом, куда отвели Сванхильд. Пнул входную дверь, рявкнул — и его впустили.
Затем отправил спать Ислейва, сторожившего вход в опочивальню…
В крохотном покое было тихо, Тюра сидела на сундуке, что-то шила, позевывая. При его появлении она встала, пробормотала:
