После этого самый старый из хирдманов ярла Харальда торопливо ушел, сгорбившись и осторожно ступая по ледяной кромке.
Из толпы вынырнул парень. В руках у него Гейрульф увидел скатку из своего плаща — в которую было завернуто все то, что он оставил на берегу перед Йорингардом.
— Гейрульф, — окликнул его Торвальд, еще один хирдман ярла Харальда — ставший им совсем недавно. — Иди-ка сюда. Расскажешь мне, что там стряслось.
Забава пришла в себя, когда кто-то ее сильно тряхнул, вцепившись в плечо.
Следующее, что она ощутила — тепло, мягкая постель снизу…
Ее тут же захлестнуло ужасом. Забава вскинулась, открывая глаза. Тело ответило на движение дрожью — внутри все еще плескался озноб. Руки, а особенно ноги, покалывало.
Она ожидала увидеть мужские морды, но вместо этого разглядела Кейлева, стоявшего рядом. И Гудню, державшую в руках чашу, от которой шел пар. Вокруг были бревенчатые стены крохотной опочивальни.
Женский дом, с облегчением поняла Забава. И все кончилось. Кажется, кончилось…
Приемный отец и золовка смотрели на нее тревожно.
Забава прерывисто, с хрипом вздохнула. Скривилась — как в детстве, перед тем, как заплакать. Реветь хотелось в голос, только слезы почему-то не выступали…
— Рассказывай, — быстро приказал Кейлев. — Я должен знать все, что случилось. Чтобы понять, что мне делать дальше.
Забава сжалась. Ноги, укрытые сразу несколькими покрывалами, закололо еще сильней. Выговорила, сглотнув:
— Я быть… была в опочивальне. Пришла моя… моя сестра. Приказала… — Она чуть было не назвала имя Нежданы, но вовремя вспомнила, что Кейлев этого имени не знает. — Приказала рабыне стоять. Замереть. Той рабыне, что прислуживала мне…
Кейлев молча кивнул.
— Потом позвала стражников. Они вошли…
Кейлев дослушал ее до конца. Заметил:
— Я уже допросил твою рабыню, пока тебя тут отогревали. Вернее, попытался допросить. Она трясется, но упрямо молчит. И я не знаю, что эта девка расскажет ярлу, когда тот вернется и спросит ее.
— Может, лучше ей его не дождаться… — тихо уронила вдруг Гудню.
И Забава ощутила, как к горлу подкатил комок. Сказала, сглотнув:
— Не надо. Она не виновата.
Приемный отец нахмурился.
— Ярл Харальд — берсерк, Сванхильд. Если он выйдет из себя, то может и не захотеть разбираться, кто тут прав, а кто виноват. Достанется всем. Ты понимаешь, о чем я?
— Нет… прошу, не надо. Пожалуйста. Она не виновата. — Забава с хриплым выдохом поджала ноги, укрытые покрывалами — боль в них становилась все сильней. Спросила: — А где моя сестра? Я помню, я просила… я велела стражникам убить ее.
