— Да, ярл. — Свейн наклонил голову. — Но не опасно ли это? Когда твориться такое, оставлять стены на ночь без присмотра?
— Я выпущу ночью псов, — спокойно сказал Харальд. Подумал — а узнай Свейн и все остальные, что это подсказала девчонка, без косых взглядов в ее сторону не обошлось бы. — И сам буду ходить по крепости, как я уже сказал. Идите. К вечеру чтобы семь драккаров стояло у стены, кверху килем. И люди сидели под ними.
Он дождался, пока хирдманы выйдут, потом повернулся к тому углу, в который забилась Сванхильд. Сказал чуть насмешливо:
— Вылазь, жена ярла. И в следующий раз при моих людях не смущайся. Держи голову высоко. Если ночью ничего не случиться, я скажу им, что это придумала ты.
Она подошла, посмотрела серьезно.
— Зачем? Ты сам говорил — женщина должна молчать. И Гудню с Тюрой тоже…
— Моя жена может говорить, — проворчал Харальд. — С моего позволения, конечно.
Сванхильд медленно кивнула, не отводя от него взгляда.
Он вернулся на кровать — она тут же подсунула ему под руку миску с едой. Сама присела рядом…
— Иди ко мне, — глухо велел Харальд.
И торопливо вытер о подштанники жирные после мяса руки. Девчонка подскочила.
— Полотенце, Харальд?
— Поздно уже, — бросил он. — Когда встану, все равно одену чистую одежду. Иди ко мне, говорю.
Сванхильд обошла кровать, забралась на нее с другой стороны. Сказала, усаживаясь рядом с ним — на подогнутые колени, осторожненько:
— Тебе спать надо…
Харальд дернул ее за локоть, заваливая себе на грудь. Прихватил за плечи, чуть приподнял — так, чтобы она смотрела ему в глаза.
— Нам надо поговорить, Сванхильд. О твоей сестре. Слушай и не перебивай.
Ее плечи под его ладонями напряглись.
— Кресив вернулась не такой, какой была, — медленно проговорил Харальд. — Это хорошо, что ты знаешь о колдуне. Думаю, Кресив, когда я отправил ее к новому хозяину, встретилась где-то с этим колдуном. Кресив говорит по-нашему — хоть ее никто и не учил.
Синие глаза расширились.
— Кресив хочет подобраться ко мне, — продолжил он. — И я ей это позволю. Немного, но не до конца. Нет, я не приведу ее в свою…
Харальд вдруг осознал, что до сих пор называет эту опочивальню своей. И только своей. Быстро поправился:
— В нашу опочивальню она не войдет. И я не лягу с ней в постель. Но мне нужно понять, что в ней сидит. Отчего Кресив изменилась. Понимаешь?
— Понимаю, — отозвалась Сванхильд горестным шепотом.
— Ты не должна думать о том, о чем думаешь сейчас, — негромко сказал он.
