— Ермунгард. Принимай жертву, это — тебе.
И сам тут же подумал, что было в этом что-то наигранное, как в сказаниях скальдов. И глубоко неправильное. Если вспомнить, как сам он разделывал своих баб — а еще то, как конунг Гудрем разорвал надвое тело конунуга Ольвдана…
То и выходит, что змеиная сущность Ермунгарда требует не чистого, без мук, убийства — а разодранных тел и воплей.
Но времени размышлять не было. Харальд двинулся к следующему раненому.
— Ты берсерк Харальд? — вдруг выдохнул тот.
— Сомневаешься? — отозвался Харальд.
— Нет… — раненый неглубоко вздохнул, скривился. — Если ты — сын Ермунгарда… тогда кто его знает… отпустишь?
— Да, — пообещал Харальд. — И даже прикажу позаботиться, как о своем.
— Спрашивай…
— Гудрем во Фрогсгарде?
Викинг медленно, с усилием кивнул.
— Сколько драккаров ушло с ним?
— Пять…
Значит, три осталось, подумал Харальд.
— Сколько сейчас народу в Йорингарде? Имею в виду, воинов?
— Три сотни… и еще пять-шесть десятков набрали в деревнях по соседству…
Примерно на столько я и рассчитывал, подумал Харальд. Выдохнул, пригибаясь к раненому:
— Сколько лодок охраняет фьорд?
— Две.
Значит, где-то у устья залива болтается еще одна лодка. Но к месту дозора на скалах вот-вот явятся те, кто должен был сменить убитых. Возможно, они уже пришли — просто не могут разжечь дрова, влажные от крови…
Как только на скалах загорится костер, вторая лодка рванется к крепости. Он мог на нее наткнуться, идя к крепости, это следует помнить.
— Сколько драккаров Ольвдана вам досталось?
— Десять. Один сгорел…
Получается, вдоль берега сейчас должны стоять тринадцать драккаров, подумал Харальд. Учтем…
— И кто в крепости командует теперь, когда Гудрем во Фрогсгарде? Ярл Хрорик?
Раненый кивнул.
О Хрорике Харальд слышал. Прозвище Черный он получил, как и положено, за то, что быстро впадал в ярость. Не берсерк, конечно, но…
Но из себя выходил быстро. Именно такой ярл в крепости ему и был нужен — вспыльчивый, быстро теряющий голову. А думающий уже потом.
Ермунгард, подумал Харальд, бросая взгляд в море, начинавшее слегка светиться в сгущавшейся тьме. Мог бы и помочь хоть раз сыну. А то всей радости, что дурная слава — да бешенство в крови, заставляющее истязать баб…
Он тряхнул головой, бросил:
— Когда вам велели возвращаться назад?
— Сразу после заката…
Надо торопиться, подумал Харальд. Где там костер на скалах? Если он так и не загорится, сюда подойдет еще одна лодка — а вот эту, плававшую целый день, будут ждать в Йорингарде. Спросил напоследок:
