Он глянул на свой драккар, всем телом налегая на рукоять кормила. Там сейчас тоже работали веслами, не давая снести корабль к мысу…
На патрульной лодке их заметили издалека. Шестивесельное суденышко развернулось, неторопливо поплыло к ним.
— И ведь не торопятся, — сквозь зубы сказал Харальд. — Добрый конунг Гудрем…
Кто-то из воинов хохотнул, но тут же смолк.
— Значит, так, — объявил Харальд, когда уже можно было различить, как поблескивают шлемы сидящих в лодке — люди Гудрема, пока гребли, успели натянуть кольчуги и прочее. — Заговаривайте им зубы. Начинайте, когда упадет первый. Постарайтесь, чтобы было поменьше воплей. И еще — двое из них мне нужны живыми.
Он протянул руку, нащупывая сброшенный пояс, выдернул из ножен кинжал. Качнулся назад, перегибаясь через борт лодки — и без всплеска ушел в воду.
На его место, к кормилу, тут же сел Кетиль.
Лодки сблизились, закачавшись на волнах в тридцати шагах друг от друга.
— Кто такие? — зычно крикнул кто-то из людей Гудрема.
— Идем с Хрисмюра, — тут же отозвался Бъерн. — Думали наняться к вашему конунгу… он как, берет людей?
Харальд, державшийся за борт, дальше слушать не стал. Набрал в грудь побольше воздуха и ушел в темную глубину, которой не касались красные отблески заката, уже разгоравшегося над морем.
Вынырнул он не слишком удачно — не у кормы чужой лодки, а в нескольких шагах от нее. Ему повезло, потому что люди Гудрема оказались слишком заняты разговором, чтобы смотреть на воду. Харальд торопливо вдохнул воздух, снова нырнул.
На этот раз он всплыл из глубины именно там, где хотел — у кормы, над которой виднелась спина одного из викингов Гудрема. Ухватился одной рукой о планширь, рванулся вверх…
Лезвие кинжала перерезало шею над кольчугой, сидевших впереди обрызгало кровью.
Сивард, один из людей Харальда, стоявший на носу, первым увидел, что все началось. И, выхватив из-под ног копье, швырнул в говорившего с Бъерном.
Тот закричал, заваливаясь вперед. Ушел в воду, унося с собой копье Сиварда.
Ларс и Кетиль спрыгнули с лодки парой тюленей. Харальд уже был среди людей Гудрема…
Когда все кончилось, оказалось, что ему удалось сохранить даже трех человек. Правда, двое из них стонали, прижимая руки к животам. Из-под пальцев текла кровь, сейчас, на закате — почти черная. Третий валялся оглушенный.
Соль моря и пряный запах крови. Перед глазами у Харальда все плыло.
— Я тут слышал… — заявил он громко, перешагивая через лавку для гребцов и наклоняясь к раненому, лежавшему ближе всех.
