Хочешь не хочешь, а придется справляться, обреченно подумала Забава. Подхватила на руки первого попавшегося щенка — просто чтобы было за кого держаться, все уверенней себя чувствуешь.
И зашагала к ограде.
Кутенок заскулил, заскребся лапами, пытаясь залезть на плечо. Бабка Маленя, сидевшая на травке поодаль, охнула и начала подниматься.
Клубок черных псов, грызшихся в дальнем углу, распался. Кудлатый кобель, подлетев к Забаве, гавкнул — но не злобно, скорее для порядка.
— Красава… — начала было Забава.
Сестра перебила:
— Не думай, змея подколодная, что долго там пробудешь. Один раз тебя уже выкинули из тех покоев. И снова выкинут.
— Да что ты такое говоришь-то… — заохала подоспевшая бабка Маленя.
— Пусть ее, бабушка, — оборвала Забава.
И почувствовала мрачную решимость. Глянула на Красаву уже по-другому — примеряясь.
Черный пес крутился у ног — то ли ждал костей, то ли хотел быть поближе к людям.
— Осмелела, тварь? — ломким голосом спросила Красава, грудью наваливаясь на ограду. Глянула с ненавистью.
От этого крика Забава и впрямь осмелела. Выпустила из рук щенка — бережно, чуть присев. Шагнула вперед, ухватила одну из темных кос Красавы. Дернула с силой — как ведро из проруби вытаскивала…
Ограда, набранная из поперечных жердин, уложенных между опорными кольями, вбитыми попарно, затрещала. Красава, перевесившись через нее, завопила, замахала руками, пытаясь добраться до лица Забавы когтями.
И тут кобель, то ли решивший, что с ним играют, то ли на самом деле взбудораженный криками, вцепился в Красавину руку. Мгновенье Забава смотрела на это все испуганно — а потом схватилась за шерсть на шее пса. Дернула назад, оттаскивая…
Тот неохотно, но отпустил. Извернулся, куснул уже саму Забаву, но несерьезно, играючи. Даже кожи не порвал. Правда, рукав зубами распорол.
Забава поспешно отпустила кудлатую шерсть. Кобель, коротко рыкнув, отпрыгнул в сторону. Припал к земле, уставился карими глазами, вывесил из разинутой пасти длинный язык. То ли решил, что с ним играют, то ли еще что…
Красава отскочила назад. Стиснула укушенную руку, задышала тяжело, с надрывом, коротко вскрикивая на каждом выдохе:
— Ох, да что ж это… ах ты злыдня, тварь грязная… собаками? Меня?
Из-под пальцев на траву часто капала кровь.
— Еще раз ко мне подойдешь, опять кобелей натравлю, — пригрозила Забава.
От бессилия погрозила, по правде говоря. От того, что уже случилось, гадостно было.
Все-таки сестра. Хорошо ли с родней счеты сводить — и где? На чужом дворе, в чужом полоне…
