А он сверху еще и глазами сверкал — серебряными, ярче огонька, танцевавшего на конце светильника. От этого воздуха Забаве не хватало еще больше. Руки, не смея его ослушаться, она держала на подушке за головой, в складках колкой рубахи…
Ойкала, когда Харальд прикусывал соски жестче прежнего.
И тяжесть его тела на ее ногах была такой обжигающей, что снизу, под животом, все горело. Словно давило там — толчками, с током крови. А еще сжималось, билось что-то внутри…
Когда Харальд наконец скользнул вверх, вскинутой рукой стаскивая с Забавы рубаху до конца, она прогнулась. Сама не зная зачем. И жесткое навершие его мужского копья приняла с выдохом, настолько похожим на стон, что сама его тут же застыдилась.
Тяжелое дыхание Харальда морским прибоем билось ей в уши. И потолок опочивальни качался, и жаркие волны по телу шли накатом — все оттого, что внутри себя она чувствовала его. И с каждым тяжким толчком между ног чувствовала все сильней.
А щеки горели. Уже и не поймешь, от стыда или от чего другого…
Наступивший день был хмурым, и тучи ползли так низко, что почти касались скал над фьордом.
Харальд проснулся засветло. Прогулялся вдоль стены, проверил стражу. Сходил на псарню, с руки покормил черных кудлатых кобелей. Подумал — если новости из Фрогсгарда и Мейдехольма будут тревожными, псы, притравленные на волков еще прошлой зимой, могут пригодиться…
Он перекусил в общей зале, посматривая на воинов, сменившихся с ночной стражи и зашедших поесть. Тревоги в голосах и словах не было — только усталость от бессонной ночи. Потом кто-то припомнил, как жарко покрикивала рабыня, которую один из викингов, свободных от стражи, выманил ночью к коровнику. Все загоготали…
И ни осторожности в словах, ни опасливых взглядов в свою сторону Харальд не заметил. Добрый знак. Ему доверяют.
Он уже выходил из общей залы, раздумывая, а не сплавать ли к верфи, проведав по пути дозоры, ходившие на весельных лодках перед устьем фьорда, когда заметил метку дыма, лениво вставшую над скалами вдали.
И замер, всматриваясь в воздух над фьордом.
Мгновенье спустя с причала грянул вопль. Со стороны мужского дома, громыхая оружием, к спуску в скалах побежали свободные от стражи викинги. Харальд, мимо которого уже неслись те, кто только что сидел в общей зале, зашагал следом. Размашисто, торопливо…
Запыхавшийся Кейлев нагнал ярла у начала лестницы.
— Не спеши, — бросил Харальд ему через плечо. — Это не драккар, это лодка. Кто-то решил нас проведать…
