Поэтому Кречет по дороге сюда ознакомился с краткой справкой на Валентину Зарецкую, в девичестве Брыкину, светскую львицу (ничего себе профессия) и актрису (что бы это ни значило) прогрессивного (страшно подумать) театра (как это теперь называют). С точки зрения Кречета — типичная паразитка, зацикленная на атрибутах «красивой жизни». Уж он навидался таких по работе. В погоне за социальным статусом охмурила женатого министра, успешно переженила его на себе, а теперь, конечно, не хочет оставлять позицию, взятую с боем. Психопрофиль, изложенный в справке, подтверждал этот вывод, правда, с доказательством от противного: Зарецкая далеко не глупа и понимает, что без министра под каблуком и особняка в крутом районе никому не интересна. Тем более прогрессивный театр сейчас теряет популярность из-за растущей моды на неоклассику (что бы это ни значило), а на традиционной сцене у Зарецкой нет шансов.
В одном Кречет делал ей скидку чисто по-человечески: она выросла в Валуеве и не знала другого дома. Отец ее ушел с госслужбы, и семья перебралась в город, а Валя Брыкина осталась здесь, ловко прыгнув из вон того подъезда сразу в особняк. Попутно у нее сложилось ошибочное представление о своей значимости, удачливости и коэффициенте интеллекта.
И еще чего не отнять, выглядела «хорошая девочка» сильно — яркая высокая брюнетка с кошачьими зелеными глазищами. Когда она, сдержанно ломая руки, вещала про то, как в России губят смелые культурные инициативы и вот-вот погубят ее смелого инициативного супруга, — можно было прямо заслушаться, вернее, засмотреться.
И все бы ничего, но среди инвектив в адрес премьер-министра, творящего произвол, и лично Президента, который не восстановил справедливость, а оказался негодяем, ответственным за создание атмосферы удушения (вот прямо так) живого и непосредственного искусства (что бы это ни значило), проскочила угроза выцарапать глаза тому злодею, что придет выдворять невинную девицу из дому.
Вот прямо буквальная и недвусмысленная угроза.
Когда это внезапное счастье рухнуло на службу судебных приставов, та заволновалась, временно перестала хлебать лаптем щи и устроила мозговой штурм. Под скрип натруженных извилин и бульканье кипящего серого вещества родилась военная хитрость, и из арсенала извлекли секретное оружие.
С постановлением суда о выселении в Валуево отправили Машу, обманчиво хрупкое юное создание с ангельским голосочком, волосами цвета пшеницы и улыбкой на миллион.
