– Привет, Джонни!
Мальчишки выставляют пальцы и изображают пулеметные очереди. Человек из ЦРУ смотрит на них с холодным неодобрением.
– Маленькие ублюдки, – бормочет он.
– Просто дети, – откликается генерал.
Церэушник хмыкает.
– Здесь что-то не так, генерал. Они далеко не юны.
Когда офицеры отворачиваются, юные глаза становятся холодными и настороженными, глядят им вслед с враждебной расчетливостью.
Молодой капитан думает: «Я кадровый военный, и у меня самые серьезные сомнения относительно всей экспедиции. Я ни с кем не делюсь своими мыслями. Если этот ублюдок из ЦРУ занесет меня в черный список, я могу потерять работу. Я слишком много думаю. Всегда так было. Проверки по линии службы безопасности в Вест-Пойнте всегда вызывали у меня головную боль, и я пристрастился к кодеину. У меня хороший запас таблеток, купленных в Касе, в экспедиции это помогает от хронических головных болей. Не впервые зависимость спасала человеку жизнь».
Фотография неглубоких лунных кратеров.
– Это Дом Песчаной Лисы. Хорошо подходит для лагеря.
Агент ЦРУ оглядывается с кислым видом.
– Я не вижу никаких песчаных лис.
– Феньки очень пугливы. Если увидите песчаных лис, значит, рядом никто не жить, – на ломаном английском поясняют мальчики.
Как только лагерь разбит, офицеров вызывают в палатку генерала.
Надо как-то решать проблему мальчишек.
Церэушниук говорит, мол, они явные саботажники и лучше всего перестрелять их из пулемета. Пресс-атташе возражает, мол, такая опрометчивая акция испортит нашу репутацию в глазах общественности.
– Какая там репутация? Пока вы, придурки, накачивались спиртным и набивали животы, мы с Джо и Генри разведали все вокруг. Никто тут нам не симпатизирует. Тот мэр в Марракеше перерезал бы тебе глотку, если бы ты оступился, и продал бы тебе свою мамочку, окажись ты наверху. Говорю тебе, эти ублюдки ведут нас прямиком в засаду.
Генерал поднимает руку, требуя тишины.
– Большую часть мальчишек мы отошлем под стражей назад в форт, а себе оставим несколько проводников. При первом же намеке на предательство сообщим по рации в базовый лагерь, и задержанных расстреляют. Это условие должно припугнуть проводников.
Агент ЦРУ хмыкает.
– Ну тогда, чем скорее мы возьмем их под стражу, тем лучше.
Когда, выслушав решение генерала, мы выходим из палатки, нас поджидает с пятьдесят юнцов.
– У нас очень важная информация о том, где базовый лагерь. Там muchos Chinos[75].
Ребята растягивали глаза, превращая их в щелочки, коверкали звуки, изображая китайскую речь. Эффект на редкость комичный. Затем мальчишки засмеялись. Они смеялись и смеялись… смеялись внутри нас, а с ними засмеялись офицеры, неудержимо хохотали, согнувшись пополам. Мальчишки расчихались и закашлялись. Они окружили агента ЦРУ и начали икать. Он свирепо смотрел на них, а потом сам стал громко икать и никак не мог остановиться. Такое происходило по всему лагерю, отовсюду раздавался хор иканья, хохота, чихания и кашля. Церэушник схватил мегафон и, икая, заквакал, словно гигантская жаба:
