— Не переживай за меня, — Ирина улыбнулась. — Лучше расскажи, как тебе Гончаров?
— Супер, — зашептала Лера. — Такой мужик — закачаешься! Про тебя спрашивал…
— Да? С какой стати? Вам что, больше поговорить не о чем? Ничего про меня не рассказывай, я запрещаю!
— Слушай, — задумчиво протянула Лера, — а он ведь знает, что у тебя два сына и что ты живешь на Литовском бульваре.
Ирина пожала плечами:
— Наверное, в «ELLE» прочитал, там про меня подробно писали. А куда вы едете?
Лера начала загибать пальцы:
— Сначала в пивной ресторан…
— В пивной? Зачем? — Ирина поморщилась. — Похоже, он обычный мужик.
— Ну откуда я знаю? Конечно, мужик! А зачем нам не мужик, а? — Лера счастливо улыбнулась. — А потом мы поедем к нему — улица Радужная, кажется.
Ирина кивнула.
— Хороший вечер получился, да?
У «спайдер-корсы» крутился какой-то молодой человек.
— Это Дудкин, — шепотом сказала Лера. — Противный Дудкин! Ну все, я пошла. А Гончаров-то, кстати, разведен, Ир! В смысле — давно разведен. Трижды был женат, на девятнадцать лет меня старше. — Лера хихикнула: — Останусь богатой вдовой!
— О чем ты говоришь — ему всего сорок три!
— Тс-с-с!.. Ну все, меня нет! — И рыжая Лерина голова мелькнула на выходе, а Ирина поискала глазами Влада.
«Спайдер-корса» на сцене сияла внушительной хромировкой, а на Ирину из-за угла заинтересованно глядел миллионер Дудкин. У его ног сидел пожилой пудель цвета старого холодильника и о чем-то тихо думал. Обычно собак не пускают в клубы вроде «Эврибади», но для старого пуделя сделали исключение.
Но ему, похоже, было на это глубоко наплевать.
Нелицеприятная объективность-3
Им снились одинаковые сны — море мух и металлические ящики.
Они остановили в ту августовскую ночь рефрижератор без сопровождения. Новый, австрийский. Шофер почти не оказал сопротивления двум милиционерам. Но то, что они увидели внутри, превзошло все их ожидания. Груз невозможно было продать — на что они так рассчитывали. Он ни на что не годился — его можно было на выбор либо как следует спрятать, чтобы потом уничтожить, либо уничтожить сразу.
— Надо было фуру останавливать!.. Фуру! А не рефрижератор! — схватился за голову Лапшин, когда, оттащив водителя в лесопосадки, они вернулись и открыли кузов, осветив фонарем свою добычу.
Но зато можно было продать рефрижератор, что они и сделали каких-то пару недель спустя. И вот в середине зимы выяснилось: новый хозяин 115-го комбината, на котором они надежно схоронили злополучный груз, уже дважды прилетал в Тихорецк. Расконсервация химкомбината шла полным ходом.
