— А где же швабра? — задал резонный вопрос следователь. — Я что-то так и не…
— Священная? — уточнил охранник. — Та, которую привез бронированный автомобиль в сопровождении трех автоматчиков?
— Ага, — кивнул Лев Тимофеевич. — Наверное, та самая… Вы ее видели?
— А то! Так вон же она — за ним! — кивнул на монитор охранник, а владелица галереи, скрипнув зубами, произнесла:
— Она исчезла в тот же день… Аллах свидетель!.. Видите, да?
— Но ведь не видно же, как он ее уносит!.. Не видно же! — Рогаткин покачал головой и вздохнул. — С чего вы взяли, что швабру унес этот несчастный?..
Через четверть часа Лев Тимофеевич легким шагом стремительно шел к выходу. «Почему вор не позарился на все эти сокровища, а забрал швабру? Ну, черт знает что! — прежние мысли вернулись сами собой. — Что за воры странные пошли… Я бы первым делом — набил карманы драгоценными камнями и не забыл бы прихватить усики Чаплина! Камни — в ломбард, а усы для — души! Мерил бы… Телевизор бы в них смотрел!»
Народу в галерее прибавилось, даже образовалась небольшая очередь. Лев Тимофеевич тихо присвистнул, правда, спохватился вовремя и погасил свист, хлопнув рукой по губам. «А чудеса-то Кристальди пользуются нездоровым успехом», — вздохнул следователь и вдруг приметил, как из-за колонны вышла уборщица — в синем рабочем халатике поверх спортивного костюма из акрила и в старых босоножках.
Горькие складки у губ рассказывали о судьбе этой женщины получше, чем какой-нибудь занудный романист, пишущий об уборщицах…
И Льва Тимофеевича вдруг осенило.
— Не окажете мне услугу?.. — Лев Тимофеевич резво подошел к уборщице и склонился перед ней в полупоклоне: та была необычайно маленького роста и очень решительная на вид — как все малыши в возрасте.
— Вас много, а я одна!.. Натоптали тут, ироды! — ожесточенно сказала уборщица и, взглянув на следователя, отвернулась, демонстративно показав узенькую спину.
— Любезнейшая, скажите, — деликатно начал Лев Тимофеевич, — вы швабру не брали из экспозиции?..
— Какой швабра? — быстро пропела уборщица.
— Ну, вот такой швабра! — улыбнулся следователь и обрисовал в воздухе контур колоссальной швабры — с себя ростом.
— Какой швабра-то? — уже громче повторила уборщица и шустро поправила съехавший платок. — Видите! — и показала пальцем — за аркой сиял веселенькой хромировкой огромный пылесос «Самсунг». — Техника — даст ин фантастиш!.. Ферштейн?.. Пуркуа?
— А-а-а, — протянул Лев Тимофеевич. — Значит, не брали? Ну, простите, не угадал!..
