— Это справедливо, но мне нужно выпить кофе. А тебе? Полагаю, ты не ходила в кофейню в таком виде? — спросила Кинли, выразительно посмотрев на одежду, которая была на Пиппе.
— Нет. Я не хотела выходить из машины в спортивных брюках Диего.
Она почувствовала, что опять краснеет. Не было никаких причин стесняться того, что она спала с Диего прошлой ночью. Но почему-то она смутилась. Она знала, что это было из-за того, что он нравился ей, но в то же время она была решительно настроена больше не спать с ним.
Все было так запутанно.
И она сознавала, что в этом была ее вина.
— Пип? — сказала Кинли.
— М-м-м?
— Я спросила, добавить ли тебе ваниль в кофе?
— Да. Прости. Я пытаюсь разобраться во всем произошедшем с Диего, но это так… запутанно.
Ей следовало бы найти другое слово, а не повторять, что все запутанно. Но Кинли даже не знала, что Пиппа планирует скоро уехать. Пиппа не хотела никому ничего говорить. Даже Кинли. До тех пор, пока все не образуется. До тех пор, пока она не получит свое наследство. И она не могла позволить какому-либо мужчине изменить свои планы. Конечно, в прошлом такое с ней случалось. Но в этот раз она была настроена решительно.
Хотя из-за Диего ей хотелось остаться и позволить ему и дальше рушить ее планы.
— Почему? — спросила Кинли.
— Мне нужно многое тебе рассказать, — ответила Пиппа.
— Я слышала, что Диего прекрасный любовник, — сказала Кинли.
— Не в этом дело, Кин. Он и вправду прекрасный любовник, но сейчас я говорю не об этом.
— Почему нет?
— Не знаю. Что тебя интересует?
Кинли приподняла брови, протягивая Пиппе чашку с кофе.
— Все. Я же рассказывала тебе о той жаркой ночи, которая была у нас с Нейтом на его балконе.
— Верно. Это была горячая ночь. Ну что ж, Диего очень хороший любовник. Ему нравится ждать моей реакции, и он заставляет меня чувствовать себя так, словно я единственная женщина, которую он хочет уложить в свою постель.
— Но это же прекрасно. Почему ты говоришь, что все запутанно? — спросила Кинли, налив себе кофе и устроившись рядом с Пиппой на диване.
Пиппа сделала глубокий вдох и внимательно посмотрела на женщину, которая была ей ближе, чем любые родственники. Она надеялась, что Кинли не огорчится, когда она расскажет ей всю правду о себе.
— Я… ну… я… как это…
— Бога ради, что ты пытаешься мне сказать? — спросила Кинли. — Что бы там ни было, я всегда на твоей стороне. Ты ведь это знаешь?
— Я знаю это, — подтвердила Пиппа, обнимая одной рукой подругу. — И от этого мне еще труднее сказать это. Ты ведь знаешь, что я сбежала из дома и с тех пор скрываюсь?
