Мой взгляд опускается к телефону. Она не останавливает меня, когда я беру его в руки и смотрю на экран.
– Помнишь видеоролик с макияжем а-ля дракон, который я придумала по мотивам моей любимой книжной серии? Так вот, автор разместила его на всех своих аккаунтах в соцсетях. И ее издатель тоже.
– Мэгги, это же… – За исключением того, что это, очевидно, не здорово, судя по ее красным, опухшим глазам. – Я не понимаю, что в этом плохого.
– Куча людей увидели этот ролик. – Ее голос срывается. – На этот раз комменты идут не только от злыдней из моей бывшей школы.
Уже с ужасом иного рода я начинаю прокручивать комментарии на ее телефоне. Поначалу я не могу врубиться. Люди хвалят творческую изобретательность и неоспоримое мастерство Мэгги, но вскоре мне попадаются довольно нелестные высказывания вперемешку с хвалебными отзывами. Их становится все больше. Чем глубже я погружаюсь в чтение, тем сильнее отвращение.
Хороший макияж, но надо бы подправить зубы, прежде чем работать в этом жанре. Или не улыбайся.
Почему у нее такие опухшие глаза? Черт возьми, девочка, не пробовала накладывать базу PreparationH?
Ты бы выглядела симпатичнее, если бы похудела. Шея у тебя, как упаковка хот-догов.
Китаянки такие уродливые. #notenoughmakeupintheworld[20].
От злости у меня перехватывает дыхание и я чувствую, что больше не могу читать. Потому что это даже не самое страшное. Я так сильно сжимаю телефон, что сама удивляюсь, как он не растрескивается у меня в руках.
Меня окатывает волной воспоминаний; воспоминаний из тех времен, когда я еще не научилась избегать интернета и читала все, что туда вываливали о моей семье и обо мне.
Я не удивлена. Слышала, они обучали своих детей на дому, вероятно, и учили их всяким извращениям. Копы должны присмотреться к его сестрам.
Его нужно поджарить на костре, и пусть его семейка смотрит.
Старшая сестра в красках описала его характер в своем дневнике. По ее почерку видно, что она его боялась. Вот вам и связь.
Дядя-преступник! Конечно, он помог спланировать убийство.
Надо поджечь их дом, пока все они спят.
Я не решаюсь взглянуть на Мэгги, но, если и дальше буду смотреть на мерзкие, полные ненависти слова на экране, начну плакать вместе с ней. Я выключаю телефон, горя желанием выбросить его в окно, но все-таки возвращаю его на кровать.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – говорит Мэгги, сглатывая слезы. – Я кореянка, а не китаянка. Учитесь ненавидеть правильно, люди.
Я поднимаю глаза на Мэгги и не улыбаюсь ее слабой попытке отшутиться.
